Эзотерические хроники, продолжение

[Анна Закаблуковская]

 

                                                                            СУДЬБА

                                                    Глава 12. 

 18.12.11 г.                                                        

Голос Дерева (ченнелинг 15 июня 2007 года).

    Мой прекрасный лес, расположившийся над полноводной рекой, пришел в запустение.

      А в моей душе он по-прежнему светлый и солнечный. Здесь гуляли горожане, любители первозданной природы. То, художник расположится с мольбертом на высокой стороне оврага, наполненного водой после разлива реки. Да и овраг – уже не овраг, а полноправный берег, ведь высокая вода разлива соединила его с заливным лугом, по всей необозримой ширине которого плещутся юные карасики и щучки. Только загадочные тритоны плавают у края, выползая время от времени на бережок погреться на солнышке.

     Большая вода сойдёт быстро, оставляя крохотные озерца-лужи, из которых, барахтающиеся в воде мальчишки, руками станут выуживать рыбёшку и молодых лягушек, с не отпавшими ещё хвостиками. А то и какой-нибудь особо отпетый котище придёт, не смотря на удалённость от человеческого жилья. Жмурясь, отворачивая мордочку от сверкающих на воде солнечных бликов, зевая и всем своим видом демонстрируя равнодушие, он сидит у кромки глубокой лужи. Молниеносный шлепок лапой по воде, и рыбёшка, зацепленная когтями, уже трепещется в траве. Миг, совершенно неуловимый глазу, а кот уже с добычей!

     Скоро земля подсохнет, и мама с дочкой расстелют одеяло посреди огромной поляны, больше похожей на луг в окружении деревьев. Лежат в желтом море метровых лютиков, наблюдают за хлопотуньями-пчелами; следят взглядом за жаворонком, возносящим свою песнь ликования к белоснежным облакам, и вдруг стремительно падающим к самой траве и, вновь взмывающим ввысь. Домой они возвращаются под соловьиные переливы с охапками лютиков, ромашек и смолок, унося в глазах бездонную синеву неба и радость, переполняющую сердце.

     Или рыбак с псом-приятелем пройдут по грунтовой дороге к реке. Расположатся со своими снастями в густом лозняке, шагнувшем прямо в воду. Рыбак в высоченных броднях стоит в воде, а пес с берега наблюдает за поплавком, за мальками, проносящимися резвыми стайками над гребнями песчаного дна на отмелях. Чуть слышен плеск тихих волн, накатывающих на берег да писк ласточек, гоняющихся за мошкарой и голубыми стрекозами.

 

     Потом город разросся, а река перестала заливать низины, и мой лес стал городским садом с каруселями, с многолюдными праздниками, с веселыми группами людей, идущими по асфальтированной дороге на центральный пляж.

     Только люди непостоянны в своих начинаниях и устремлениях. В одну из вёсен они не пришли, как обычно, наводить порядок в «цивилизованном» лесу, и Первозданный лес стал лесом запустения. Он превратился в чащобу самосева – сырую, сумрачную и неприветливую, где двадцатилетние деревья похожи на тощие кусты-переростки, а с асфальтовой дороги ступить в сторону невозможно из-за полчищ свирепых комаров. Лес  стал местом, где прячут свои преступления.

     Вот, опять! Мое сердце сейчас разорвется…

     Идет человек с целлофановым  мешком. В нем новорожденные дети…  живые. Убаюканные размеренным покачиванием мешка, они почти не издают звуков.

     Мое сердце сейчас разорвется…Лес замер.

     Человек не сделал и пяти шагов от края асфальта вглубь зарослей – комары набросились на него. Человек швырнул мешок и, отбиваясь от жалящих насекомых, выскочил  на дорогу. Уходил не спеша – в лесу запустения нет никого, никто не увидит его преступление.

     Я не могу сдвинуться с места!..

     Дети закричали, заплакали. Ужас охватил лес. Мелкие птицы с шумом срывались с веток и кружились над мешком. Несколько ворон-наблюдателей молча опустились на  ближайшие вершины.

     Я цепляюсь за ветви моих братьев-деревьев. Я не могу сдвинуться с места!

     Дети так истошно вопят, что сорвали голоса, и их отчаянные крики похожи на кошачье мяуканье. Пичуги голосят и мечутся в зарослях, сотрясая ветви.

     Остановилась машина. Сейчас гуляющие найдут детей и спасут их!..

 

     Вынимают из машины тело и лопаты. Идут хоронить.

 

     Я смогу! Я  ДЕЛАЮ этот шаг. Сердце разорвалось. Падаю.

 

Принятие 

 

     Это случится сегодня.

Сегодня мне особенно плохо. Рак съедает мое тело. Я боролся, как мог, и изо всех сил скрывал свою боль. Лекарства уже не помогают. За ночь отекла верхняя конечность, через несколько дней начнется гангрена. Поэтому оттягивать бессмысленно. Об эвтаназии говорили. А теперь время действовать. Мои родные в панике. А я отупел. Но так не годится.       

     Ну что ты, моя дорогая, не терзайся, едва удерживая слезы.           

     Врач уже в пути…

     А я хочу есть! Я хочу мяса. Как вкусно! Спасибо, ты всегда отменно готовишь.

     Ну-ка, я встану со своей постели и пройдусь по квартире.

     А вот и мое смертное ложе с клеенкой под простыней. Вот здесь-то я и лягу. Милая моя, не рыдай. Так надо. Это правильное решение.

     Ты чувствуешь, как пахнут кириешки? Дай мне пакетик, они так замечательно хрустят. Вот. А теперь – водички холодненькой, сладкой после соленых сухариков. Как  хорошо… Сделай-ка мне массажик, легенький. Ох, до чего же приятно…

     А вот и доктор. Шприц готов. Мне страшно. Я сейчас сорвусь. Надо сосредоточиться на твоем голосе. Да, я смотрю только на тебя, я чувствую твои руки, обхватившие мои плечи, и слушаю только тебя, как ты говоришь: «Я с тобой. Лети, мой любимый, мой самый лучший. Не задерживайся здесь. Тебя встретят наши родные. Лети. Я люблю тебя».

     Прощай.

 

Жан Жор-Жиан Зерби Фаворит

 

     Это удивительное, уморительное, дарящее радость и вызывающее восхищение существо – мой ротвейлер, мой Жорик! Двенадцать лет он учил меня умению дарить любовь. Мастер создания комичных ситуаций и душа общества, он выплескивал на домашних и гостей все свои щенячьи восторги.

     А мне пришлось его усыпить. И, как быть с библейской заповедью «не убий»? Не убий. Комментариев нет. Оправдания не принимаются. А он все понимал, - это высокоинтеллектуальное Существо, втиснутое в красивое, но собачье тело, и выполнил волю хозяина – команду умереть, потому что Вера его безгранична.

     Более того, он отвлекал меня от погружения в страдания и преподнёс в дар новый урок – последние полчаса жизни он радуется! Радуется еде, радуется общению и ласкам, подставляя бока и виляя всем телом, словно боли нет.

     Только на шприц с ядом, который убьет его, зарычал. Но, услышав меня, тут же отвернулся и сделал вид, что не замечает укол.

     Прости меня, Жорик.

 

     Друзья вынули из машины тело, завёрнутое в портьеру и, понесли его по тропинке в чащу, сомкнувших кроны хилых деревьев. Лес сошел с ума – ветви трещали, птицы с вереском  носились, как угорелые под шатром из листьев. Зловещие вороны, свесившись с ветвей, молча, пристально следили за группой людей, поворачивая в нашу сторону носатые головы, глядя то одним, то другим глазом. И еще, рядом раздаются какие-то ужасные хриплые крики, непонятно чьи. Одичавшие коты дерутся, что ли? Жутко…

     Я не успеваю сделать шаг, как вдруг передо мной тропинка вспучивается, на глазах вырастает холм, заставив отпрянуть в испуге. Это, издав стон: «О-ох!» падает чуть в стороне дерево, а выворачивающееся из-под земли корневище, преграждает мне путь. И я, как завороженная, сворачиваю в сторону и иду не туда, где уже размечают могилу моему псу, а на звук странных, истошных криков. Всего несколько шагов, и у меня под ногами шевелится полиэтиленовый пакет. В нем другой, завязанный. Щенки. Слепые, мокрые от мочи и спертого воздуха, с крючками ещё не отпавших пуповин на крохотных животиках – трёхдневки, родившиеся на Троицу.

 

     Ухожу от могилы без щемящего чувства потери, прижимая к себе пакет с успокоившимися и слабо попискивающими детенышами.

     Судьба. Мой Жорик умер, чтобы жили шесть маленьких Жориков – пять девочек и мальчик.

     И упавшее Дерево, сделавшее свой ШАГ к спасению щенят, умирает успокоенным.

     Спасибо тебе, Жорик. Иду с грязными руками и страшным грязным пакетом в магазин за молоком! Нет смерти. Есть только Великая Жизнь!

 

[Анна Закаблуковская]

Благодарю, Танюша! Мы все связаны друг с другом нитью Жизни, мы - все живые существа - величайшая ценность в Творении Творца.

[Анна Закаблуковская]

Елена, спасибо.

А здесь же - внизу стр. есть окошечки - "Предыдущее сообщение" или "Следующее сообщение"

[CЕлена]

Анна!

Глава 12я, а остальные где можно почитать?

[CЕлена]

Спасибо большое!

Читаю и реву.

Не от жалости. От огромности мира, от благодарности!

От счастья  что я есть.