Образ гиблой России. Александр Подрабинек – о творцах иллюзий
Нам говорят, что нас мало. Что нас единицы. Что нас вообще нет. Власть старательно внушает всем, что мы исключение из правила и нас не надо слушать. Якобы мы ничтожный процент, статистическая погрешность, рябь на воде. При Хрущеве и Брежневе нас называли отщепенцами, при Сталине – врагами народа, при Ленине – белогвардейскими недобитками. Деспотическая власть всегда настаивала на единстве народа с ней и смехотворности сопротивления.
Нас миллионы. Но оружие и власть в руках правящего меньшинства
На самом деле никто точно не знает, сколько нас сейчас. Общественное настроение в России измерить нечем: нет ни выборов, ни честной социологии, ни свободной прессы. Но нас, противников авторитарного режима и войны с Украиной, в России точно не единицы. Нас миллионы. Но оружие и власть в руках правящего меньшинства.
На улицах российских городов вы не увидите патриотического ажиотажа и откровенных милитаристских настроений. Никто не проклинает украинцев и не славословит Пу...а. На уличных билбордах вы найдете пропаганду войны и призывы заключать контракты с армией, но взгляды людей скользят мимо наглядной агитации, не выказывая ни видимого восторга, ни заметного осуждения. Улица глухо молчит, но в стране официального единомыслия это молчание говорит о многом.
Да, страх репрессий сковывает общественный протест. Что ни день, то новые аресты и суды по политическим обвинениям, иногда настолько абсурдным, что кажется, будто попал в роман-антиутопию. Власть не прячет свой правовой цинизм от глаз публики – наоборот, она рекламирует произвол, чтобы посеять в обществе страх. Это инструмент террора, и противостоять ему трудно.
Тем не менее чуть не каждый день появляются сообщения о новых попытках поджогов военкоматов, офисов "Единой России", местных органов власти. Если столько людей решаются на такие жесткие действия, то можно представить, сколько же на самом деле просто несогласных с режимом. Чтобы как-то снизить в глазах общества серьезность протестов, власть придумала объяснять эти поджоги действиями украинских "телефонных мошенников", якобы предлагающих за деньги идти на преступление. Такое признание на следствии либо смягчает участь арестованных, либо дает им надежду на смягчение приговора. И власть довольна: корыстный мотив предпочтительнее идеологического.
....
