О графе Сен-Жермен, ч. 2

[Георгий]

Открытая семинария

О графе Сен-Жермен, ч. 2

28 ноября 2024

14 мин

Оглавление

• Выдержки из книги Изабель Купер-Оукли
• МИСТИК И ФИЛОСОФ
• Сен-Жермен и Россия

Выдержки из книги Изабель Купер-Оукли

Мы начали уже разговор о графе Сен-Жермен в нашей рубрике ЖЕЗЛ (Вечно молодой старец: загадка графа Сен-Жермен). Мы стараемся здесь не просто делиться удивительными фактами, мало кому известными (хотя и великолепно документированными), но и преследуем практическую цель - помочь вас, дорогой друг, по-новому взглянуть на себя. Увидеть себя таким, каким видели себя все те разные люди, жизнь которых предстает перед нами на ЖЕЗЛ ОС. Граф Сен-Жермен - это не просто странная могучая аномалия из прошлого - это в первую очередь прообраз тебя будущего, в Царстве народа святых - здесь, на Земле - если ты поверишь в это будущее и примешь его еще до его наступления. Таковы правила Игры. Потому что дается Богом все очень просто - только по вере.

https://static.

Таким часто изображают Сен-Жермена

Я продолжаю знакомить вас, дорогие друзья, с людьми, которые давно уже сделались моими наставниками. Наставник дается человеку для того, чтобы вести человека во Святое Святых - в себя, в Бога, живущего в человеке. В рамках нашего знакомства с жизнью и чудесами графа Сен-Жермен хочу представить вам выдержки из книги Изабель Купер-Оукли "Сен-Жермен".

МИСТИК И ФИЛОСОФ

В последней четверти каждого века упомянутыми мною ранее Учителями предпринимается попытка помочь духовному прогрессу Человечества. В завершении любого столетия вы неизбежно обнаружите присутствие мощной волны всенарастающей духовности — или же, если вам угодно, назовите это мистицизмом. Один или несколько из этих Учителей появляются в мире как проводники этой духовности, оставляя в завет человечеству некую меру знания или учения. ( Е.П. Блаватская. "Тайная Доктрина". )

Среди необычных, таинственных личностей, которыми было так богато XVIII столетие, никто не сумел привлечь к себе столь ошеломляюще всеобщего интереса и внимания, нежели мистик, известный под именем графа Сен-Жермена. Романтический герой, шарлатан, мошенник и авантюрист — богаты и разнообразны имена, которые охотно приписывались ему современниками. Ненавидимый большинством, он был любим и уважаем немногими. Время не сняло еще завесы, скрывающей его истинную миссию от пошлых обывателей-спекулянтов той эпохи. В то время, как и ныне, оккультист наделялся невеждами простецким званием шарлатана. Только немногие люди того времени осознали истинную силу, которой он обладал. Друг и советник королей и принцев, враг министрам, изощрявшимся во лжи, он принес свое великое знание в помощь Западу, чтобы остановить или же, в крайнем случае, приостановить движение грозовых облаков, сгущавшихся, предвещая беду, над некоторыми из европейских государств. Увы! Его предостережения не были услышаны, а советы были пренебрежительно отвергнуты.

Тот факт, что граф Сен-Жермен был связан близкими отношениями со многими личностями высочайшего ранга многих стран, является совершенно неоспоримым, свидетельств этому факту — великое множество. А то, что такие отношения способствовали возникновению ревности, зависти и неприличным спекуляциям, является делом, к сожалению, весьма обычным в любой стране и в любую эпоху. Послушаем же, что говорят о нем некоторые из его высокопоставленных друзей. Ландграф Гессен-Филип-Барфельдский на вопрос герцога Карла Августа о сверхъестественном возрасте мистика ответил:

https://static.dzeninfra.ru/s3/zen-lib/

"По этому поводу трудно что-нибудь утверждать с уверенностью, однако нелегко опровергнуть тот факт, что граф знаком с некоторыми историческими деталями, которые может знать только современник давно минувшей эпохи. В Касселе, например, стало модным уважительно прислушиваться к его заявлениям и ничему не удивляться. Граф известен своей ненавязчивостью и искренностью; он — человек из хорошего общества, с которым все рады иметь знакомство... Он, во всяком случае, состоит в весьма близких отношениях со многими людьми, крайне влиятельными в делах многих государств, и оказывает огромнейшее благоприятное влияние на остальных."

1 Герцог Карл Август (1757-1828) — Великий Герцог Саксен-Веймар-Эйзенахский. Как глава герцогства сыграл впоследствии видную роль в коалиции европейских государств против Наполеона. Много сделал для улучшения положения дел в экономике и культуре своего государства. — прим. перев.

Господину Мовийону, известному своей личной неприязнью к графу Сен-Жермену, мы обязаны нашим знанием о благорасположении Герцога к великому алхимику. На помещенное в номере Брунсвикской газеты той поры объявление о предполагаемой смерти мистика, в котором о Сен-Жермене говорилось, как о "человеке большой учености", "приверженце истины", "искателе духовного блага" и "ненавистнике лжи и низости" герцог живо откликнулся посланием к издателю с уведомлением о полнейшем своем одобрении всего вышесказанного о Сен-Жермене.

Во Франции наш мистик обретает личное покровительство Людовика XV, неоднократно заявлявшего, что не даст в обиду графа, являющегося высокорожденной особой. Эта опека сделала премьер-министра герцога Шуазельского3 ярым врагом мистика, несмотря на то, что одно время он дружески относился к нему. Судя по воспоминаниям барона де Гляйхена: "Сен-Жермен часто посещал дом Шуазеля и был там желанным гостем".

Тот же писатель, ставший впоследствии одним из самых преданных его учеников, подтверждает факт того, что граф Сен-Жермен не употреблял в пищу мяса, не пил вина и жил строго по режиму. Людовик XV предоставил в его распоряжение анфиладу комнат в королевском замке де Шамбор. Вечера свои Сен-Жермен постоянно проводил в Версале с королем и королевской семьей.

Одна из главных трудностей, с которой мы столкнулись при изучении его биографии, заключается в постоянной смене имен и титулов, непрерывная череда которых способствует возникновению противоречий и сомнений. Этот факт, впрочем, не возбуждал неудовольствия в публике того времени, ибо это было в обыкновении у персон высокого ранга, не желавших привлекать к себе излишне вульгарного любопытства. Но стоило только графу Сен-Жермену поступить в соответствии с общепринятыми правилами игры, как тут же все незначительные строкулисты тех и более поздних времен объединили свои жалкие усилия в попытке очернить мистика, называя его авантюристом и шарлатаном за невинное следование обычаю той эпохи.

На всем протяжении явленного нам отрезка истории граф Сен-Жермен появлялся под именем маркиза де Монферра, графа Белламара или Аймара в Венеции, шевалье Шенинга в Пизе, шевалье Уэлдона в Милане и Лейпциге, графа Салтыкова в Генуе и Ливорно, графа Цароги в Швабахе и Тройсдорфе, принца Ракоци в Дрездене и графа Сен-Жермена в Париже, Гааге, Лондоне и Санкт-Петербурге. Вне всякого сомнения, что такой длинный список имен дал повод для сплетен и кривотолков.

Несколько слов следует наверное сказать о его внешнем виде и образованности. Послушаем, что говорит об этом один современник нашего мистика, который оставил нам следующую зарисовку:

"Выглядел он лет на пятьдесят, телосложения был умеренного, выражение его лица говорило о глубоком интеллекте, одевался он очень просто, но со вкусом; единственной уступкой роскоши являлось наличие ослепительнейших бриллиантов на его табакерке, часах и туфельных пряжках. Таинственное очарование, исходившее от него, объяснялось, главным образом, его поистине царственным великодушием и снисходительностью".

Другой писатель, знавший его по Ансбаху, говорит:

"Обедал он всегда в одиночестве и чрезвычайно просто; его запросы были ограничены; весь Ансбах не смог бы уговорить его пообедать даже за королевским столом".

Граф Сен-Жермен, по всей видимости, был блестяще образован. Согласно Карлу фон Веберу:

"Он очень хорошо говорил по-немецки, по-английски, по-итальянски, по-португальски и по-испански, а по-французски говорил с легким пьемонтским акцентом".

По всеобщему признанию, он гармонично сочетал в себе изящество и изысканные манеры. Будучи в свете, он охотно выказывал невероятные свои дарования, превосходно играл на некоторых музыкальных инструментах, а иногда приводил буквально в смятение вельможную публику своими редчайшими способностями, граничащими с миром необъяснимого и таинственного. Однажды, например, ему продиктовали двадцать стихотворных строк, а он записал их двумя руками одновременно на двух отдельных листках бумаги — никто из присутствовавших не смог отличить одного от другого.

Разделяет эту гипотезу и Карл фон Вебер, подтверждая ее тем соображением, что Сен-Жермен открыто появился в Лейпциге в 1777 году под именем принца Ракоци, хотя был известен и под именем графа Цароги, которое, по мнению автора, является ничем иным, как неполной анаграммой первого имени. Еще один писатель замечает:

"Тайна истинного его происхождения, видимо, тщательно охраняется. В противном случае тайна, ставшая явью, смогла бы нанести существенный ущерб положению некоторых весьма влиятельных особ".

Ландграф Карл Гессенский, повествуя о Сен-Жермене сообщает:

"История этого человека, несомненно, содержит в себе некоторые исключительно интересные детали, которые неизменно способны привлечь к себе внимание искренне любопытствующего. Я, пожалуй, попытаюсь вкратце рассказать о нем, стараясь ничего не упустить и передать то, что я слышал от самого Сен-Жермена, прибавляя кое-где для ясного понимания замечания. Он поведал мне о том, что в наши края прибыл, будучи уже восьмидесяти восьми лет отроду, и является, вне всякого сомнения, плодом брачного союза принца Ракоци из Трансильвании с первой его женой по имени Текели. Совсем еще ребенком отдан он был на попечение в дом последнего герцога де Медичи (Джованни Гасто), который обожал младенца и укладывал его на ночь в своей опочивальне. Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата, сыновья принцессы Гессен-Ванфридской (Рейнфельсской), оказались подданными императора Карла VI и получили по титулу, называясь отныне Санкт-Карлом и Санкт-Элизабетом, то решил наречь себя Sanctus Germano, то есть Святым Братом. Я, конечно же, не обладаю достаточными сведениями, чтобы доказать его высокое происхождение, однако о могущественном покровительстве герцога де Медичи, оказанном Сен-Жермену, я премного осведомлен из другого источника".

(Герцог де Медичи (Джовани Гасто) — Великий герцог Тосканский — последний представитель знаменитого флорентийского рода. Правил Тосканой с 1723 ло 1737 год. — прим. перев.)

Другой широко известный писатель Чезаре Канта, имевший к тому же доступ к бесценным Миланским Архивам, говорит то же самое:

"Маркиз Сан Жермано является, по всей видимости, сыном принца Рагоци (Ракоши) Трансильванского; он неоднократно бывал в Италии. Много рассказывалось о его путешествиях по Италии и Испании; великодушное покровительство ему оказывал последний Великий Герцог Тосканский, он же дал ему блестящее образование".

Неоднократно сообщалось, что Сен-Жермен получил образование в Сиенском университете.

Вся жизнь нашего мистика, видимо, омрачалась, в той или иной степени, минувшими политическими сражениями его отца в борьбе за независимость своего княжества от порабощения стремительно растущей Австрийской империей, находившейся под сильнейшим влиянием Католической церкви.

Франц-Леопольд Ракоци — отец прославленного мистика — предпринимал безуспешные попытки вернуть себе утраченный трон и независимость княжеству Зибенбюрген. Владения Ракоци были обширны и богаты. Принц Франц — дедушка нашего мистика — всю свою жизнь боролся за независимость своего княжества. После его смерти вдова и дети попали в плен к Австрийскому императору, а позднее сын погибшего, Франц-Леопольд, был препровожден к Венскому двору.

А теперь, пожалуй, самое время перейти от описаний общего плана к более детальным, касающимся приватной жизни Сен-Жермена. Вероятно, наиболее интересными для нас окажутся сообщения человека, лично знавшего его в Ансбахе, в период весьма близких отношений нашего мистика с маркграфом.

"Узнав о пребывании в Швабахе чужеземца, весьма интересного и значительного, маркграф Бравденбург-Ансбахский не замедлил пригласить его посетить весной Тройсдорф, и граф Цароги (именно под этим именем появился Сен-Жермен) соизволил принять приглашение, при условии, что ему будет позволено жить по собственному его обыкновению, иными словами покойно и без излишней светской толкотни в парадной.

Он расположился в покоях нижнего этажа Замка, непосредственно под теми комнатами, где жила госпожа Клерон. Маркграф с женой жили в Фолькенхаузе. Собственной прислуги у графа Цароги не было. Обедал он в своей комнате, которую вообще редко покидал, и как можно проще. Потребности его были весьма и весьма малы. Он тщательно избегал общества разношерстной публики и вечера свои проводил только в компании маркграфа, госпожи Клерон и нескольких других, приятных ему персон. Уговорить графа Цароги отобедать даже с принцем было совершенно невозможно. Всего несколько раз виделся он с маркграфиней, изъявлявшей великое желание познакомиться со столь необычным человеком. В беседе граф бывал, по большей части, приятно затейлив и высказывал немалую осведомленность о мире и людях. Особенное удовольствие ему доставляли расспросы о его детстве и матери, о которой он говорил неизменно с чувством в сердце и часто со слезами на глазах. Если верить его словам, то воспитывался он как принц.

Сен-Жермен и Россия

Однажды Цароги показал маркграфу недавно доставленное курьером приглашение от графа Алексея Орлова, который возвращался из Италии. Письмо содержало сообщение о кратковременном пребывании Орлова в Нюрнберге и просьбу к графу Цароги о встрече... Маркграф немедля отправился с графом Цароги в указанный город, где их уже дожидался граф Алексей Орлов. По прибытии этих двух особ им навстречу вышел с широко распростертыми руками сам Орлов, поприветствовал и крепко обнял графа Цароги, который впервые появился в форме русского генерала. Причем Орлов несколько раз назвал его "Саго padre" и "Саго amiko" ("Дорогой отец", "дорогой друг").

Граф Алексей со всевозможной учтивостью принял маркграфа Бранденбург-Ансбахского и не однажды поблагодарил его за покровительство, оказываемое его достойнейшему другу; в полдень был подан обед. С милой непринужденностью завязалась в величайшей степени интересная беседа. Довольно много говорилось о недавней Архипелагской кампании, однако, еще больше — о различных полезных усовершенствованиях и научных открытиях. Орлов показал маркграфу кусок какого-то трудновоспламеняющегося дерева, которое при нагревании мгновенно — без огня и дыма — превратилось в груду светлого пепла губчатой структуры. После обеда граф Орлов зазвал графа Цароги в соседнюю комнату, где оба и провели достаточно долгое время в конфиденциальной беседе.

Автор этих строк стоял у окна, из которого был виден экипаж графа Орлова, и заметил, как из дома вышел один из его слуг, открыл дверцу кареты, извлек из-под сиденья объемистый кожаный мешок красного цвета и отнес его наверх, в одну из комнат, снимаемых его господином. По возвращении в Ансбах граф Цароги впервые предоставил маркграфу документ, скрепленный имперской печатью, который удостоверял, что он русский генерал. Впоследствии он признался маркграфу, что он вынужден пользоваться именем Цароги, а настоящим его именем следует считать Ракоци, и что он является единственным представителем этого рода и прямым потомком принца-изгнанника, некогда управлявшего Зибенбюргеном времен императора Леопольда".

Нижеследующая информация была обнаружена в России и предоставлена нам одним нашим русским другом:

"Граф Сен-Жермен был в этих краях в эпоху Петра III и покинул Россию по восхождении Екатерины II на престол. Господин Пыляев, впрочем, полагает, что это произошло гораздо ранее царствования Екатерины.

В Санкт-Петербурге Сен-Жермен жил вместе с графом Ротари, известным итальянским художником, автором прекрасных портретов, украшающих Петергофский дворец.

Проживали они, предположительно, в Графском переулке близ Аничкова моста, по соседству с дворцом на Невском. Сен-Жермен был восхитительным скрипачом, он играл "как оркестр". В "Истории Разумовских" сообщается об Алексее Р., утверждавшем, что Сен-Жермен обладал прекрасным лунным камнем.

Господин Пыляев полагает, что Сен-Жермен не бывал в Москве. Он утверждает, что у Юсуповых в сундуках хранится великое множество рукописей и уверяет в том, что Сен-Жермен был каким-то образом связан с князем Юсуповым, которому дал эликсир долголетия. Сообщает он также и то, что в России Сен-Жермен не известен под именем Салтыкова (Солтыкова), а вот в Вене, напротив, он очень хорошо известен именно под этим именем.

Выводы ОС

Остановимся пока здесь, чтобы продолжить в следующей публикации. Мы не знаем, что хранилось в сундуках князя Юсупова - прадеда Феликса Юсупова, организовавшего убийство Григория Ефимовича Распутина в своем доме. Но мне кажется, что граф Сен-Жермен выдал князьям Юсуповым пророческое предупреждение - которому они, увы, не последовали. Убийство Помазанника Божия фактически означало (в случае гибели второго помазанника - царя) - гибель России. Если только Помазанники не возьмут наказание на себя, чтобы Россия, очистившись, воскресла к новой жизни с Предтечей.

Мы вернемся в следующей публикации к биографии Сен-Жермена. Таинственным образом в центре его внимания, как и в центре внимания Мсье Филиппа, будет далекая Россия. Но именно с Россией Сен-Жермен связывал будущую, грядущую эпоху человечества. Эпоху Богочеловека, которую он предвозвестил уже своим существованием.

Продолжение следует.

[Георгий]

 Информация  к  Размышлению...