БОЖЕСТВЕННОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ

[Галина Александровна Ясносекирск]

                    «Ах, Париж!»                                     ИЗ ИСТОРИИ БЕЛОГО КВАДРАТА

                                               Город городов

Мы приходим в мир, чтобы удивлять и удивляться. Иначе зачем мы? А для этого нужны открытость и доверие. Это когда берешь, чтобы отдавать. А что можно брать без конца, не рискуя вызвать ни в себе и ни в ком разочарование или раздражение?  Конечно, знания. И это самая сладкая дорога, по которой можно идти безпрестанно. Хотя и у нее,  казалось бы, есть тоже свои теневые стороны. 

Сладок путь, и приятно подводить промежуточные итоги, когда что-то получается, и видно, что этот путь идет по восходящей. Но никто и ничто не дает нам знания просто так, ибо за все, что мы приобретаем, приходится расплачиваться – с теми, кто дает, своей  уникальной валютой. А это психическая энергия из отведенного нам на очередной земной путь запаса. Но ведь мы, когда открывается путь, не спрашиваем себя, идти-не идти, и, если идти, то какою ценой. Мы просто встаем и идем. Ибо сладок путь  уже сам по себе. Чего бы он ни стоил.

В 2002 году друзья пригласили меня в гости в Париж. Приготовили визу, билеты в обе стороны, встретили, проводили. Это была знаковая поездка, поскольку дала  главные ответы на мучившие меня тогда принципиальные вопросы – то ли делаю, туда ли иду? Ибо человек сразу рождается с задачей, и всю свою сознательную жизнь кладет на ее решение. И все это время он задает себе оба этих вопроса – до тех пор, пока не получит ответы. Когда они получены, жизнь начинает превращаться в песню, ибо становится осмысленной. Когда это происходит, путь становится короче, ибо идущий перестает петлять. Перестает сомневаться и разувериваться в себе – и все, что теперь с ним происходит, служит ему и его идее, а значит обществу и Космосу – большому и малому.

Все мне в той поездке шло в руки, и я получил все, что хотел, и более того. Обошел пешком значительную часть  культурной столицы планеты, увидел в поездке часть страны, познакомился с интересными людьми, побывал на побережье Атлантики, и тех, и других почувствовал дух. Получил ответы на все свои вопросы. В конце концов, ощущение было такое, что к этой встрече со мной Париж готовился. Но в том-то и прелесть, что мы ничего никогда не знаем до конца, и сегодня, да и тогда тоже, никто бы, да и я сам, не могли сказать с полной уверенностью, так это было, или не так. Хотя… если как следует подумать…

Гость из Космоса

В тот благословенный поздний вечер июля 2002 я впервые летел в Париж из Москвы. Лету было три часа. Самолет шел прямо на запад, планета вращалась на восток, и в какой-то момент могло показаться, что время остановилось на границе глухого вечера и обещающего нового дня, сделавшего свои наметки золотом по высокому темному небосклону... Рассуждая про себя таким или почти таким образом, вдруг я увидел прямо перед собою в иллюминаторе, куда я смотрел неотрывно, раскрывшуюся полусферу, где в одном со мною направлении движения шла женщина. В какой-то момент я узнал в ней… свою жену. И это было логично, потому что она искренне радовалась моей поездке, по-своему готовила ее и связывала с ней некие наши общие ожидания, о которых мы сегодня уже  говорили. Необычен был только сам факт возникновения сферы и знакомого образа.

Вдруг эта сфера – это было хорошо видимо глазу – закрылась, как дверца в хлебнице – сверху вниз – и в поле моего зрения, уже на ином уровне, обозначилась иная фигура, иного масштаба, которую я хорошо знал по ее автопортрету, по множеству великих картин, по серьезному эзотерическому наследию. Николай Константинович Рерих. Это он смотрел на меня и двигался в одном направлении со мною, что в конце концов дало  мне основание и возможность понять, что он мне сопутствовал. Это была самая настоящая мистика, и в то же время мистики не было, ибо все это я видел своими глазами и галлюцинациями никогда не страдал. Жена же, по всей вероятности,  была мне явлена для того, чтобы я лучше мог войти в развертывающуюся следом картину – по принципу от простого к сложному.

Таким удивительным образом тогда впервые мне был явлен адепт Шамбалы из Планетарного Синклита Николай Рерих, с которым в некие предшествующие времена я имел отношения, поскольку читал кое-что из его работ, наслаждался его картинами, восхищался его жизненным путем подвижника.  А также пытался в какой-то период установить с ним, в годы своего студенчества в Нижнем Новгороде, мистический контакт с целью получить у него поддержку по выявлению природы одной странной ситуации, которая очень мне тогда досаждала. Но это отдельная история. 

Что же касается Николая Константиновича, то у нас с ним было много общего, и прежде всего то, что мы смотрели в одну сторону – в сторону грядущей надвигающейся эпохи Сатья-юги – Белой эпохи, наступление которой, вместе с Еленой Ивановной Рерих, своей супругой, он готовил и предсказывал. А двухтомник «Письма Е. И. Рерих» уже долгие годы к тому времени был моей любимой настольной книгой.  Но все это отступления от темы, хотя и вводящие в эпицентр сути.

Явление это длилось всего несколько секунд, но за это время я понял сразу несколько важных вещей. За мной наблюдают, меня ведут. И вот теперь дают мне об этом знать. Хорошо. Отлично. Значит, меня поддерживают. В чем? В направлении моего духовного движения, в том, что я делаю на проявленном земном плане? И раз меня поддерживают, то значит, на меня рассчитывают. И, что самое важное: следовательно, я двигаюсь в верном направлении. А что это за направление?

       Блажен, кто победил сомненья…

В ту пору я серьезно уперся в одну идею и уже был на подступах к тому, чтобы делать это широко и осмысленно, и в нескольких направлениях сразу. В чем ее суть? Не нужно было иметь к исходу двадцатого столетия сверхъестественное душевное зрение, чтобы понимать: человечество, по множеству отчетливых  признаков, идет в тупик, из которого скоро всем нам, землянам, предстоит выкарабкиваться. И сделать это будет очень непросто, если только возможно вообще. По результатам такого анализа я принял в свои душевные глубины решение и взял на себя задачу – найти пути выхода из этого тупика. Решение утописта или сумасшедшего?..

Между тем это нормальное и естественное решение человека, который может рассчитывать на себя, по крайней мере, на стадии идеологических разработок. А откладывать с решением этого вопроса дальше было уже некуда. Поэтому, как мне казалось, не случайно и не вдруг я получил такую неожиданную и мощную поддержку со стороны провиденциальных сил в лице Н. К. Рериха. Эта встреча укрепила меня и настроила на творческий, на оптимистический лад, на следование начатым курсом.

Но как решать эту глобальную задачу, с чего начать, что продолжить из того, что уже начато, что отбросить за ненадобностью?..  Но ничего не делает Вселенная просто так, вкладывая любое деяние в русло эволюционного процесса. Все мои тогдашние и более поздние начинания пригодились  и нашли свои ниши для решения общей задачи – каждая на своем уровне, на своем, по своему ответственном  участке предопределения.

 В ту пору я уже вошел в створы идеологии своего собственного Белого квадрата, и с его необъятных и ослепительных вершин и глубин  не вполне отчетливо, но видел уже просветы на линии своего движения. Итак, – Белый квадрат! Это база, основа и локомотив всего моего движения, движения в белый свет, в Белую эпоху Рерихов, в эпоху радикальных и исключительных по задачам и содержанию перемен. Белый квадрат – это название картины, это картина, давшая название галерее картин, давшая название концепции в изобразительном искусстве, давшая название новой идеологии новой эпохи. Взявшая на себя смелость стать символом, а также инструментарием по преображению человека в новой Белой эпохе.  

Но чтобы заявить о своем Белом квадрате, нужно профессионально работать в живописи, а я занялся ею всерьез лишь после 33-х. Не из простого любопытства, а по глубинным мотивам и естественной тяге к искусству я понимал, что стать профессионалом по большому и общепринятому счету я уже не сумею – мне просто не успеть объективно –  как бы я ни старался. Как можно выйти на высоты рафаэлевской «Мадонны», боттичеллиевской «Весны»? Однако внутренний голос в лице моего Высшего «Я» убеждал меня в том, что в нашем случае необходимо и достаточно обрести в искусстве живописи свое творческое лицо для самовыражения, для иллюстрирования своей идеи. Этого будет достаточно для реализации комплексного творческого замысла, для личностного самоутверждения и творческого равновесия.  Однако не все так просто…

Недостающее звено

Сомнения мешали мне самоутверждаться на моей творческой ниве. Они сильно подкреплялись скептиками от искусства и вне его. Но теперь-то я уже понимаю: критики и скептики – хлеб роста творческого человека. Это они безжалостно будят его по утрам раньше срока и ведут в глубины неизведанного. И в час чьих-либо великих и невеликих сомнений стоят насмерть, отстаивая свои завоевания, ибо ведают:  их ведет и направляет по пути Божественного промысла великая Божественная рука. Но, увы, такое ведение приходит к нам далеко не сразу. А тогда только, когда кое-что начинаем мы всерьез понимать, чего-то добиваться.

В нашей жизни много мистики, но мы не замечаем ее, принимая происходящее с нами за случайность. А между тем Путь наш предуготовляется – теми разумными  надмирными сущностями, что ведут нас по жизни. И, конечно же, – нами. А еще бывает так, что для всех ответов не хватает только одного, может быть, очень небольшого  звенышка, которое способно замкнуть целую цепочку твоих логических выводов, которые вместе разом подымут тебя на новую ступень постижений.

 А вот отсюда, пожалуйста, чуть поподробнее…

Я  получил ответ на это выпадающее из ряда вопросов звено уже на третий или четвертый день пребывания в городе городов. Это произошло в Центре современного искусства Жоржа Помпиду. Цепь замкнулась здесь, и здесь же я тогда понял: делаю то, иду туда. Что и следовало доказать. Кому? Только себе. Пока. Для начала. Когда мне было этого достаточно. Что же там произошло?

Здесь, в Центре, на первом этаже, как водится, находятся административные кабинеты, экскурсионные отделы по направлениям и разделам галереи, сопроводительные карты по галерее и городу, буклеты на разных языках и прочее.  Основные разделы галереи в экспозициях находятся и начинаются на следующих этажах. Я поднялся на второй этаж, на лобное место, к началу осмотра современного искусства. Что иное в первую очередь мог я смотреть в Париже, как не современное искусство?! Ведь здесь фактически была квинтэссенция сегодняшних достижений мировой  живописи и ее ориентиры на будущее. Именно здесь, в этом самом эпицентре сегодняшней художественной мысли планеты, я и намеревался получить самые свежие и самые сильные впечатления для своего дальнейшего следования по собственному пути. И я их получил…  

Так вот: в начале второго этажа, на том самом лобном месте, о котором я уже говорил и  которое, по определению искусствоведов, выделяет и определяет наиболее яркие и концептообразующие на сегодняшний день направления в живописи, а также дает распорядительное начало всем иным представленным  в экспозиции  ответвлениям галереи, на этом лобном месте я увидел триптих из квадратов,  исполненных по принципу вятской матрешки – квадрат в квадрате. Все три полотна были исполнены в разных цветовых гаммах, сдержанных по характеру и тональности. Это было сделано предельно просто  и… гениально.

Это была классика, завораживающая своей законченностью, строгостью и совершенством. В них было нечто, что останавливает, не давая пояснений. Это было откровение глубин, которые открылись мастеру, их сотворившему. Как в свое время Казимиру Малевичу было дано содержание его будущего Черного квадрата. В следующей зале был представлен все тот же (кстати, испанский) автор, но с расширенной разработкой – в картинах уже меньшего размера – все той же темы, все в том же стиле.  Все остальное, что я не видел у него, просматривалось далеко вперед.

Да… Жизнь водит нас порою долго и прилежно за руку  по своим бесчисленным лабиринтам, но лишь для того, чтобы однажды встряхнуть нас как следует – до ослепительной вспышки в глазах  – чтобы что-то в нас вдруг резко сдвинулось и встрепенулось. Чтобы могли мы в себе себя обнаружить. Да не всего себя, а какую-то малую частичку из тех наших малых глубин, над которой работать и работать. Открывать и открывать. Любите себя!

Так вот: это было точно то же самое направление, над которым  работал в это время у себя на Вятке и я. Но только мое направление шло в своих разработках намного дальше. И вот поставьте себя в этот момент на мое место. Скажу без преувеличения, впечатление было сильным. Как и от встречи с Рерихом. Прислонившись к стене напротив этого триптиха, я вглядывался в самое невероятное из того, что могло произойти со мной в жизни на тот момент. В это трудно, почти невозможно было поверить, но это было так.

А это означало, что в своих поисках я – на верном пути. Теперь недоуменные взгляды ценителей моих картин потеряли для меня свое разрушительное действие. Это означало, что теперь в своих исканиях я могу идти вперед без оглядок. Что это, определяющее звено моей творческой работы, отныне перестало быть пробелом и получило неожиданную опору и окраску. Алые паруса Сбывающегося, словно вспугнутые огромные птицы, с шумом вознеслись над моей головой  и затрепетали в вышине, и заговорили своими жаркими губами слова, полные любви к Судьбе, слова, полные чувства и отваги. Вся суть их сводилась к одному: « Теперь – вперед!»

Время, вперед!

Еще одну очень весомую поддержку неожиданно получил я и с другой стороны. «Ах, Париж!..» В Париже я познакомился с одним художником из русских  – Владимиром Толстым. Он утверждал, что в рейтинге одного из авторитетных местных изданий, на тот день, он входит в сотню наиболее признанных на сей день художников мира. Но вообще-то он, по специальности и основной деятельности, – актер, а фамилия его стала именем нарицательным и вошла в обиход от прозвища. Он тоже подтвердил мое самобытное лицо в искусстве, и на мой вопрос, через какое время я обрету окончательную форму как художник, он сделал достаточно уверенный прогноз: «Через пять лет».

 Однажды, завершив свою очередную картину, подобно Малевичу, написавшему свой шедевр, я вдруг сказал вслух себе самому, а, может быть, и воскликнул: «Вот сегодня и отныне я, действительно, – художник! Теперь – сомнения прочь». И тут же вспомнил слова русского художника из Парижа Владимира Толстого, и сопоставил с календарем. Его прогноз и мое ощущение совпали.

 Итак, мое недостающее звено нашло себя в тот самый момент в эпицентре современного мирового искусства, и все вопросительное с этого момента отпало само собой. После чего и остальные составляющие моей материализующейся идеи на глазах стали приобретать постепенно более конкретные очертания и становиться на ноги. Это – мои фотокартины и авангардистские опыты с ними, это – моя «поэзия  двадцать первого века». Это мои тексты к картинам концептуального авангарда. Это –  проза в мистических новеллах, это – публицистика и теоретические разработки по теории искусства, это – новая идеология нового времени, идеология Белой эпохи. Или – идеология Белого квадрата, основу которого составляет авторский т. н. Неполный свод Всеобщих законов Космической нравственности.

Что осталось теперь?

Завершить начатое по разделам и направлениям, свести их в нечто единое и поставить на службу Отечеству и цивилизации. Но прежде всего, –  этот совокупный труд предъявить и представить обществу. А на каких основаниях, – скажете вы,–  позвольте спросить? Мало ли у нас художников и философов, которые хотели бы тоже предъявить и представить свои труды, да еще заявить о них как о значимом  явлении планетарного масштаба?..

М-да, вот тут-то и начинается самая настоящая головная боль. Однако анализ сопоставления тенденций развития общества и изобразительного искусства позволяет нам – как на доказательном, так и на интуитивном уровне – понять, что чувствующее искусство способно предвосхищать ситуации в развитии общества. Слишком малоубедительно? – Отнюдь. А знаете что,  идемте-ка с нашими рассуждениями чуть дальше того...

Черный квадрат Малевича предвосхитил – сугубо на уровне интуиции – степень зрелости общества. Он сказал нам своим языком, что общество завершает большой и определенный этап своего развития и исчерпало себя на том уровне своего самоосознания, на котором сейчас находится. Черный квадрат, сказал для тех, кто слышит: «Эпоха исчерпала себя. Прежнее миновало, и старому не бывать».

– А чему, спрашивается, – бывать?

На этот вопрос пришел и ответил Белый квадрат – антипод и одновременно наследователь Черного, который вызревал на подступах к новым временам, и заявил о них, как только они замаячили на горизонте. Он сказал, не имея в себе и на этот счет никаких сомнений: «Старому не бывать, а нового – не миновать». Он и вызвался стать одним из глашатаев новой эпохи. И одновременно его художественным символом, и инструментом преображения человека в новое качество. Потому что давно уже всем своим творчеством, в том числе и картинами, жил этими предощущениями и соответствующей стратегической задачей. Эта задача в том, чтобы свести воедино, но в кратчайшей форме, все то устремленное во времени планетарное течение передовой мысли, что предуготовляло человечеству его светлейшее будущее.

Откуда и куда?

26000 лет человечество развивалось на планете Земля и теперь пришло на порог Перехода в иное пространство, в иное качество. Ибо все, что есть, движется и развивается циклически, и, в определенный период –  переходит в иное качество бытия, обретает качественно иное Пространство. Переход происходит двояко – постепенно и скачкообразно. Но в любом случае мы находимся сейчас на пороге водораздела, за которым два пути: вперед и назад, и третьего не дано. Вот почему Белый квадрат молод и полон новыми энергиями. В них – Бог и Любовь, в них – горячая и страстная, словно Весна и Буря,  жажда обновления.

Откуда он взялся? Он вызрел из солнечного света и любви. В свое время я вспомнил отчетливо один из уроков физики, где меня поразило, как откровение. Оказывается: белый солнечный свет, пропущенный через прозрачную призму, раскладывается – четко, как на картине, на семь цветов радуги. Этот образ проявленного солнечного света я носил в глубине своего сердца – до тех пор, пока не вызрела окончательно концепция будущего Белого квадрата – постепенно и, наконец, – во всей его полноте. Еще я увидел в этом тогдашнем откровении Белого Света элемент начала, элемент и предощущение зарождения нового – элемент сакрального ИСТОКА.  

 И Белый квадрат заявил о себе, чтобы стать символом Истока, символом обновления, символом оптимизма, символом Новой эпохи. И если не стал фактически, то сегодня совершенно очевидно, что это всего лишь вопрос времени.  Все эти характеристики соответствовали моему внутреннему ощущению того временного периода, в котором находилась планета, а вместе с ней и все Вселенское Пространство вместе с нами.

Здесь я и увидел связь с Черным квадратом, который олицетворял собой завершение подошедшей к своему финалу Темной эпохи Кали-Юги. Вот откуда было в свое время столько сумятицы и тревоги вокруг этого художественного феномена, который принес свою печальную весть. Тогда никто из живущих не дал ему названия – даже сам художник. Потому что расшифровка его была еще впереди, а то, что вызывало беспокойство, находилось в области интуиции, в области очень тонкого художественного  чувствования и прозрения.

А Белый квадрат, придя на смену Черному, подобно деревенскому петуху на зорьке, возвестил – уже осознанно – о приближении и наступлении новой эпохи – эпохи Белого квадрата. И далее, и затем дал ей свое имя, набрался отваги стать  ее художественным символом. Потому что свои картины он пишет цветами радуг, иными словами говоря, – языком  цвета. И главный герой его картин – тоже – цвет. Он привел к нам своими картинами не видимое нашему физическому глазу измерение. Это мир четвертого измерения, мир внутренних звучаний и предощущений, еще не оформившихся до конца наитий. Это мир нашего душевного видения, в котором душевное и духовное главенствуют над материальным.

И очень логично, что в них, картинах, – в основном – отсутствуют предметы – главные приметы уходящей Темной эпохи. Воистину: время четвертых измерений диктует нам и иные изобразительные средства. Подобные тем, которые, испытывая  всю свою творческую судьбу, искал тогда уже признанный миром российский гений Василий Кандинский. Да и не только он. Но он, как и Малевич, – был самым ярким из них. Одним из самых.

Белый квадрат и его картины – это проявляющийся на них лик Всесветной и Всесветлой Вселенской Любви.  Это Цветной Сеющий Свет,  пишущий лик своего Светлого Бога. Это – и любезный лик приближающегося к нам стремительно нашего Божественного Будущего. Ибо состоит из Света и Любви – главных строительных материалов Вселенной. И в нем – конечно же – мир, согласие и доверие. Таков Белый квадрат.

Белый квадрат приветствует новую эпоху и призывает ее и всех нас к творчеству и созиданию, к любви и милосердию, к сотворчеству друг с другом, к сотворчеству с настоящим и истинным Богом – Творцом нашей Вселенной. Ибо  новая эпоха – у нас на пороге.

И самое главное, – как?

Как думает Белый квадрат войти со своей идеологией и картинами к людям? Знаете, на этот вопрос не годятся уже, к сожалению, никакие старые рецепты и догмы. Скорее, к счастью. Ибо все они изношены до крайней степени, до лохмотьев, и себя исчерпали, и нет уже больше на них никакой надежды. Но нет и такого мира, в котором бы породивший его Творец не дал надежды сотворенным Им существам. Надежды на реализацию их нестяжательных планов. По крайней мере, тем из них, кто без сомнения идет в будущее, страстно о нем мечтая, страстно и последовательно его приближая и преображая. В него приглашая.

– Как прийти со своими идеями и картинами к людям? – спрашивает настойчиво сам себя Белый квадрат, – и тут же отвечает. «Путь один: в сотворчестве с Богом»». Это Он, да, Он, Создатель, подсказал мне только что эту идею, потому что прежние мои планы показались мне несколько устаревшими и просили уже опять свежего ветра Обновления.         

В эти планы войдет создание Центров духовного преображения человека, которые станут скоро, по мысли автора, повсеместными – национальными и межнациональными. В эти планы войдет индивидуальная работа каждого из нас по повышению уровня нашего самоосознания. В эти грандиозные планы войдут и задачи по созданию на планете Земля новой Божественной Реальности, или Справедливого Божественного Мироустройства. Путь к ней один: через изменение сознания и духовности Человека. Через познание мира, через обновление и созидание Нового Божественного Пространства. И в этом Пространстве – созидание человека будущего. Его Божественное Преображение. Через сотворчество с Богом. Через Мир и Любовь. И так будет. Да будет так!

Геннадий Лучинин

Лебяжье, Вятка

07. 07. 2012

                                  [e-mail]