БГ фрагмент интервью между богом и демоном

[Лето]

DE I: А что, по-вашему, стоит за Богом? У вас есть какие-то мысли, чем все закончится? 

Б.Г.: Дело в том, что не происходит ничего, что может начинаться или кончаться. Все происходящее происходит вечно. Но мы все время проецируем наши мысли вперед и назад, думая о том, где начало, а где конец. Если во время серьезной операции хирург станет думать о футбольном матче, он не будет сосредоточен и сделает что-то не то. Это все отвлечение от момента «здесь и сейчас». А что до вопроса о Боге – то нет ничего, что было бы «за» Богом, ибо Бог есть все сущее – и сама жизнь, и бесконечно большее. Словами не выразишь. 

DE I: Чего же не хватает миру для полной гармонии? 

Б.Г.: Гармония мира, как известно, не знает границ. Каждый из нас видит мир в соответствии со степенью своего совершенства. Если смотрит совершенно мудрый человек, то он видит мир, идеально приспособленный для нашего в нем обитания. Мы рождаемся здесь для того, чтобы чему-то научиться. Если Мир спасут нелогичные акты благотворительности и бессмысленные акты красоты! первоклассники будут все знать и все уметь с самого начала, незачем будет учиться в школе. Мы рождаемся очень разными. Все вокруг лучшим образом приспособлено для того, чтобы каждый из нас усвоил свои уроки. Нельзя забывать: у каждого человека собственные отношения с Богом – свой диалог, понятный только одному и никому больше. И нельзя судить о другом человеке по своим меркам. О чем, кстати, и сказано в Писании: «Не суди, да не судим будешь». Когда перестанешь исправлять других людей и начнешь исправлять себя, ты поймешь, что нет никаких проблем. У каждого только те проблемы, которые ему поставляет его собственное сознание. Поэтому можно догадаться, что мир идеально эргономичен. Даже то, что сложно принять: войны, катастрофы, катаклизмы либо являются плодом человеческой деятельности, либо стимулируют ее. Говорят, что каждый рождается в определенное время и в определенном месте, чтобы продолжить свое обучение. А если говорить о несправедливости мира, то в Библии есть книга Иова, в ней это рассматривается жестко, но довольно подробно. Может быть, мы все недостаточно доверяем Богу. 

DE I: Почему тогда все стремятся создать на земле модель рая, который описан в Библии как идеальная среда для счастливой жизни? 

Б.Г.: Люди не совсем понимают, что в раю нет ресторанов, машин и всего остального. И попади они в место, где все устроено, как в раю, они были бы чудовищно недовольны, потому что наше сознание сильно изменилось со времен Адама. Мы приобрели очень много ненужных желаний. А если мы перестаем этим заморачиваться, как предлагают практически все религиозные учения и как на самом деле поступают очень редкие люди, мы попадаем обратно в рай, как будто мы оттуда и не уходили. Ангел с пылающим мечом не обрекал Адама и Еву на физическое изгнание. Они сами отгородились от рая и от Бога своими приобретенными рациональными сознаниями. 

DE I: Но изменить, значит, что-то можно? Если человек меняется сам, то он меняет и мир вокруг себя? 

Б.Г.: Ты можешь помочь окружающим тебя людям теми методами, которыми ты владеешь. Каждый может кому-то чем-то помочь. Всегда можно или накормить, или утешить, или хотя бы выслушать другого человека. Но пока человек смотрит на мир неидеальным глазом, идеальной картины не будет. Есть старинная присказка «Beauty is in the eye of the beholder» – «Красота в глазах того, кто смотрит». 

DE I: От каких желаний необходимо избавиться? 

Б.Г.: От всех. Но я не говорю о насильственном избавлении. Желаний достаточно вокруг, и они легко снова пролезут в сознание. Мне всегда казалось, что с течением жизни желания исчезают сами. 

DE I: Как же можно от всех желаний избавиться? Вместе с ними может пропасть интерес к жизни! 

Б.Г.: Опыт показывает, что интерес к жизни сохраняется. Более того, чем меньше желаний, тем шире открываются глаза и уши. А значит, мы можем больше воспринять в этом прекрасном мире: больше увидеть, услышать и сильнее почувствовать. Это все сказано мудрыми людьми много тысяч лет тому назад. 

DE I: Почему же люди столько живут и этого не понимают? 

Б.Г.: Их так научили. Они выросли на примерах, которые есть вокруг них, и другого подхода к жизни просто не знают. И потом – у каждого своя карма, и не всем дано сразу раскрыть весь свой потенциал. Жизнь дается как раз для того, чтобы человек заметил все, о чем мы тут говорим, сделал свои выводы и начал становиться лучше. Большая часть людей проживает жизнь с другими мыслями, другими целями, и поэтому им, видимо, приходится перерождаться много-много раз, пока они, наконец, не набредут на правильный путь. Зато у каждого человека, даже у самого «тяжелого», иногда возникает желание сделать что-то необоснованно хорошее. Чем больше хорошего он будет делать, тем больше положительной энергии будет накапливаться «на его счету». Так что, как говорится, «мир спасут нелогичные акты благотворительности и бессмысленные акты красоты»! 

DE I: Но не всем же людям суждено понять свое предназначение? 

Б.Г.: Боюсь, что слово «предназначение» может ввести в заблуждение: как будто есть некий начальник, который к чему-то нас «предназначил», и у нас нет выбора, кроме как найти или не найти свое место по особому списку. Как мне кажется, это не так. Мы рождаемся с неким набором качеств. Иногда это необъяснимо и на генетическом уровне, возможно, результат прошлых жизней; не знаю, не могу ручаться. Если в нас достаточно позитивной энергии, все встает само собой, и ты находишь место в жизни. Или не слишком этим заморачиваешься. Если энергии не хватает, сделай что-то для других людей, и запас энергии (то, что буддисты называют «merit», «заслуга») увеличится. Еще один верный путь – медитация. Устранив шум эгоистичных и суетливых мыслей, ты яснее увидишь, кто ты и чего тебе хочется. И нужно понимать, что все в руках Бога. Многое можно сделать самому, но мы не можем знать всего: мир слишком многомерен и велик. А Бог есть жизнь, и Он все устраивает. 

DE I: А как же любовь? Что для вас значит это чувство? 

Б.Г.: Все ли говорящие о любви имеют в виду одно и то же? Я под словом «любовь» понимаю только одно: особые приятные ощущения от многих вещей, которые существуют только для меня. Эти ощущения может дать и новый человек, и картина Моне. А может быть – куст, небо или солнце. И я не могу отделить одно от другого, потому что любовь находится не вовне, а внутри. И если у тебя есть генератор, который производит ток под названием «любовь», то ты будешь испытывать любовь ко всему. В этом смысле любовь – источник, который заставляет тебя любить мир во всех его проявлениях. Любовь – это граница между жизнью и существованием. В существовании человек пожирает себе подобных. А с любовью, наоборот, ты сам становишься пищей. 

DE I: Почему-то у некоторых людей это чувство недоразвито… 

Б.Г.: Я слышал одну интересную теорию. Брахманы Индии считают, что, постоянно перевоплощаясь, человек рождается в разных культурах, чтобы получить какой-то урок. Например, в Африке рождаются, чтобы воспитать в себе ритмические чувства, в Индии – чтобы вырасти духовно, а Россия – страна, где рождаются существа, которые раньше были демонами. Нужно пояснить: демон – не пугало, как мы привыкли думать. Он обладает значительно большей силой, чем человек. Обычно демоны зациклены только на себе. Они даже представить себе не могут, что кроме них что-то еще может быть важным. Посмотрите вокруг – именно такое поведение мы в основном и видим. Мы видим огромную страну, наполненную людьми, из которых девяносто процентов большую часть времени думают только о себе. Поэтому в России рождаются, чтобы научиться думать о других и любить друг друга. Здесь столько людей, которым нужна помощь! Материальная, духовная, душевная или какая-то еще. Эта смешная теория мне очень запала в душу. Неважно даже, верна она или нет. 

DE I: Уже много лет поклонники называют вас Гуру. По-вашему, какими способностями должен обладать учитель? 

Б.Г.: Один из великих учителей тибетского буддизма ходил к своему учителю в Индию. Путь к нему занимал полгода – тогда еще не было железных дорог и машин. Он шел пешком, уворачиваясь от бандитов и многих других опасностей. И потом через несколько лет он вдруг увидел, что его учитель спокойно гуляет по Тибету, легко перенесясь туда магическим образом. «Как же так?! – воскликнул он. – Неужели я так много лет зря совершал весь этот длинный и тяжелый путь? – Нет, не зря, – ответил ему учитель. – Если бы не ты приходил ко мне, а я сам пришел бы к тебе, то ты не оценил бы ценность знания. А так, благодаря тяжелой дороге, ты стал относиться к знаниям серьезно». Вся система обучения на Востоке основана на прочной связи между учителем и учеником. Эта традиция, во-первых, основана на том, что учитель должен сам знать то, чему он учит. Если он учит просветлению или работе с сознанием, то он должен достичь тех состояний, о которых говорит. А во-вторых, кого угодно не научишь, поэтому учитель выбирает себе учеников и проверяет их очень долго, иногда годами. Ведь о многих вещах говорить практически опасно: истинное знание находится за пределами слов, и говоря о нем, рискуешь его исказить, что чревато серьезными последствиями. А отношения учителя и ученика на Востоке значительно ближе, чем отношения родителей и детей, потому что ученик целиком зависит от учителя. Неправильно данные инструкции – и ученик может погибнуть. Но если учитель выберет неправильного ученика, то и учитель может погибнуть. Я не учитель: я ничего не достигал, никогда не отбирал себе учеников, не буду этого делать и не чувствую себя уполномоченным. Мне нечему учить. Я просто могу передать людям то, что слышу. Через музыку получается у меня лучше всего. Музыка была и моим главным учителем. Теперь я передаю эстафету, и если люди, благодаря музыке «Аквариума» начнут проводить собственные исследования –

http://www.inter-view.org/inv/2946.htm

[Лето]

[Лето]

еще один фрагмент интервью

по просьбам трудящегося

—  Как Вы относитесь к Православной Церкви и к буддизму? И можете ли Вы назвать себя православным человеком?

 Борис Гребенщиков: Я не могу позволить себе сказать, что я полностью православный, потому что это все равно что сказать « я умный и правильный, а вы все дураки» — я не могу этого принять. Мое отношение к православию никогда не менялось, просто иногда вожжа под хвост попадает, и некоторые умные журналисты могут вытянуть из меня разные интересные фразы. Я вновь открыл православие для себя в середине 80-х годов благодаря умным людям – священникам. Православие для меня чистое, прекрасное и абсолютно непостижимое. Я православие оценивать не могу, но когда захожу в церковь, мне говорят: пошел прочь отсюда, буддист. Или когда замечательные  ребята в Туле объявляют  меня сатанистом и даже практикующим оккультизм, я не могу понять, что они имеют в виду.

В Киевской лавре я был несколько лет назад, и мне один человек из тамошнего начальства сказал, что мантра «ом»  — это молитва по призыву блудного беса. Я очень удивился. Я не знал этого – думаю, может он знает, что-то, чего я не знаю. И миллионы людей этого не знают.

Я для себя различаю Церковь небесную и Церковь земную – надо всегда делать скидку на людей. Многие люди могут говорить, как-то не до конца зная предмет.

Некоторые говорят, что вот все, кто не православные будут гореть в аду- неужели вся Индия и весь Китай будут гореть в аду, тем более приверженцы тех религий, которые были задолго до Христа? – значит тут не все продумано.

А критиковать небесную Церковь выше меня – как можно критиковать, то что любишь?

— Есть такое мнение, что наркотики являются несанкционированным вторжением в духовный мир. Как Вы считаете, так ли это?

Борис Гребенщиков: Это очень точное описание. Точнее не скажешь. Абсолютно согласен. Но ведь алкоголь тоже наркотик – тут у нас в обществе большая проблема — просто массовое несанкционированное вторжение в духовный мир. Это творится в России каждый день повсюду.

 — Есть такое мнение что русские чуть ли не генетически православные. А в чем специфика русского искусства, что делает его русским? Как Вы скажете, что каждый поймет «слова растамана»?

 Борис Гребенщиков: Это вопрос не в бровь, а в глаз. Ответить сразу невозможно. Что делает мою любимую красивой? Вроде с итальянцев всё списано, но вдруг какой то поворот у Мусоргского — в точку попал. Или вдруг в Дебюсси слышится что-то русское – откуда? Изыскать алгоритма я не могу. Этого никому не удавалось.

 — А есть ли что-то интересное для Вас?

 Борис Гребещиков: Десятки или сотни групп, которые интересны. Называть имена пока не стал бы. Путина изберут вот сейчас, и опять музыка взовьется.

Что касается «слов растамана» —  вот в Б2 не все поймут песни с библейскими цитатами, а слова растамана поймет любой человек.- растаманы беседуют на тему Ветхого Завета, употребляют то, что употребляют– и поэтому эти беседы происходят бесконечно. А то что не все понимают библейские аллюзии – ну, что тут можно поделать? Скажем, наше правительство ходит в церковь, но не знает, что там делать, кроме того, что надо стоять. Если так у нас ходит в церковь правительство, то что говорить о народе.

-Что Вас привлекло в буддизме? Что там такого, чего нет в православии?

 Борис Гребенщиков: Интересный вопрос – у меня получилась странная духовная жизнь. Я ведь этим заинтересовался еще когда был в 5 классе. Я понял, зачем живу, осознал себя невероятно счастливым человеком, как ощущаю себя и сейчас. А потом стало интересно, если я испытывают такое счастье, значит, я не один такой умный. Наверняка, были и другие люди. После многочисленных попыток найти ответ в литературе, кто-то мне порекомендовал книжку по древнекитайской философии, два тома желтеньких. Они и сейчас есть. Почитай, говорит, вопросов будет меньше. Прочел, понравилось. Правда ничего не понял, а потом Хариссон подоспел с Индией. Я начал разыскивать информацию по Индии, это был 1972 год, собирал по крохам, самиздат мне тогда был еще не доступен. Люди в разных уголках истории и земли переживают главное событие в их жизни – а самое главное событие в жизни человека это познание Бога. И до сих пор интересно и в буддизме, и в даосизме, и даже, простите, в Шаолине, где настоятель ездит на бронированном мерседесе.

Протоиерей Павел Великанов, иеромонах Димитрий (Першин), протоиерей Максим Козлов

Что я там нашел? – хорошие наработки, вытекающее из йоги, что такое есть сознание. Мы смеемся над буддистами, которые якобы говорят «всё пустота» – мы думаем, это люди просто конченые, раз они считают, что все вокруг пустота. Как заметил один из двенадцати лам тибетского буддизма, старичок светлый такой седой: «Великая Пустота – это примерно то, что вы христиане называете Бог Отец». Эти комментарии делают всё ясным. Буддисты нам не враги, они решают те же проблемы, но с другого конца, своими методами.

Как невозможен православный тибетец, так невозможен русский буддист. Я пытаюсь понять, что разные люди на земле думают по поводу самого главного.

Я не стою в стороне, у меня есть свой собственный личный опыт. Будучи тем, кто я есть,  я пытаюсь с уважением относиться  к опыту других людей.

— Во что Вы верите? Вы верите в Бога?

Борис Гребенщиков: Верите ли вы, что дышите воздухом, что вода вскипит, когда она на огне, что дважды два четыре – верить не нужно, это вытекает из природы вещей и собственного опыта. Бог один, в Него не надо верить —  Его надо любить. Любая жизнь говорит о том, что любовь это взаимная с обеих сторон.

Протоиерей Максим Козлов: Я как самый старый из академической  корпорации, как самый близкий вам по возрасту, хочу рассказать две коротеньких истории. Мы тут вроде как образованными считаемся, но образованны мы фрагментарно – что-то знаем, а многого не знаем. У нас есть заочный сектор, где учатся батюшки, там есть предмет история философии. И вот как-то на экзамене отвечает один батюшка  про Гегеля. Гегеля не читал, а учебник читал. И говорит:  «Гегель был электрик». Экзаменатор даже опешил: «Вы уверены? Годы жизни его, может вспомните?». – «Да нет, точно, у меня и в конспекте записано». Несет конспект, показывает – «Гегель был эклектик».

Я потом вернусь к этой идее.

Потом, вы сказали, что подбирали для нас песни с библейскими образами. Для нас часто подбирают диетическое, что бы такое предложить духовной  аудитории – если песни, то тихие, если поэзию, то патриотическую и никакой любовной лирики. Но мы совсем не такие «диетические».

Борис Гребенщиков: Я не подбирал, так сложилось, с библейскими аллюзиями. Пел, что на сердце легло.

Протоиерей Максим Козлов: Здесь, в малом зале Духовной академии, за Вами есть задник – медаль Академии, на которой Нерукотворный Образ Христа. Знаю, что вчера на концерте Б2 задник был с другим изображением. И хотя «Небо цвета дождя» улетное, и «Аделаида» поразительна, и многим людям было хорошо, но для кого-то, для кого образы что-то значат, этот задник непросто давался. Что для Вас значит тот задник?

Борис Гребенщиков: Это индийская богиня вдохновения  музыки, культуры, творчества — Сарасвати. Когда-то мне попалась  пластинка с образом Вишну, и я был удивлен, что это такое необыкновенное, очень заинтересовался – мне нравится то, что поощряет человеческое воображение. Мы ставили мантры, музыку, которая позволяет что-то сделать с энергетикой помещения. Особенно в советские годы, когда в залах до нас были партсобрания.

Для меня религиозные артефакты, музыка, изображения других культур – это то, что открывает двери другого мира. Зрители попадают сразу в другой мир, им особенно нравится, когда на концерте используются благовония. Музыка помогает разгонять энергетику в зале, менять ее. Мне не раз приходилось слышать отзывы о том, как сильно это воздействует  на людей, это помогает им вырваться из их повседневного мира. И этого не надо бояться. Русские никогда не станут ни буддистами, ни индуистами, потому что нам по природе свойственно другое, у нас есть своя национальная специфика. Православие нам по природе свойственно, и не греческое, не коптское, а наше русское. Оно в самом нашем центре. Но приобретение  знаний о природе нашего мира позволяет увидеть это многогранно.

— Вы определились с религиозным выбором? В кого Вы верите?

Борис Гребенщиков: В единого Бога. Разные религии – это разное восприятие разными культурами отношений Бога и человека. Бог один, но его проекции на разные формы деятельности… Вот здесь, в музее есть икона святого Антипы – известно, что к его иконе идут молиться от зубной боли. Святые заведуют разными сторонами человеческой жизни. Бог у нас у всех один. Нет другого Бога. Также и в индуизме, и в буддизме – разные божки это как наши святые. Это проекции Единого Бога.

— А есть ли у Вас духовные наставники?

Борис Гребенщиков: Я у многих пытался духовно учиться. Но как такового наставника у меня в жизни нет.  Всему учила меня музыка.

https://www.pravmir.ru/15-voprosov-borisu-grebenshhikovu/