О смирении ложном и подлинном

[Иждиви Сангойя]

Яцкевич Константин Владимирович
Психолог, Кризисный психолог — г. Минск (Беларусь)
---------------------------------
Любой верующий человек и в первую очередь христианин знает о том, что категория смирения относится к базовым категориям христианства и, прежде всего, православия. Наряду с любовью, смирение считается высшей христианской добродетелью, которая символизирует полное отсечение любого произвола (своеволия и эгоизма) и победу над гордостью и тщеславием, как основой "грехопадения", а точнее повреждения первозданной природы человека самостью и эгоизмом.

«Священная двоица — любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать» (Прп. Иоанн Лествичник, Лествица, 169).

«…Смирение — добродетель прямо противоположная гордости — служит верным предостережением и предохранением от прелести» (Свт. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т.1 228).

По частоте использования категорию смирения можно смело ставить на одно из первых мест в массовой христианской традиции, поскольку именно смирение в наибольшей степени характеризует православного христианина и олицетворяет образ самого Христа.

«…Господь наш Иисус Христос, будучи Бог непостижимый, недоведомый и неизглаголанный, в продолжение всей Своей во плоти жизни, облечен был в смирение.» (Прп. Филофей Синайский, Афонский патерик, 406—407)

Психологический парадокс категории смирения состоит в том, что это высокое понятие за последнее время претерпело существенную трансформацию и упрощение, а потому ужасно искажено в массовом сознании верующих, которые смирение понимают как покорность, послушность и полное безволие. Из такого ложного понимания смирения, как покорности, вытекает оргомное число душевных и психических проблем у значительной части верующих.

В то же время психологических толкований понятия смирение практически нет и в большинстве православных источников в понимании смирения по-прежнему упор делается на чувстве вины и греховности. Вот как определяет смирение православная энциклопедия Азбука Ру:

«обладающий смирением по отношению к самому себе, не смотрит за недостатками других, так как прекрасно видит собственные. Более того, в любом конфликте он винит только себя, и на любое обвинение или даже оскорбление в свой адрес такой человек готов произнести искренне: «прости».»

С духовной точки зрения здесь всё верно, но с точки зрения психологии здесь есть подвох. Можно сказать, что именно из этого тезиса собственной «виновности» и полной концентрации исключительно на своей «греховности» и вытекает глубоко укоренившееся в среде верующих представление о «смирении», как всеобъемлющей послушности и покорности по отношению ко всему и вся.

Первое и самое главное противоречие в отношении подлинного смысла смирения состоит в том, что смирение в полном смысле не может быть применимо к мирским людям, поскольку имеет прямое отношение сугубо к монашеству и монашествующим, т.е. полностью отрёкшимся от мира.

Дело в том, что смирение предполагает полный разрыв с миром и вверение себя опытному духовнику, который и осуществляет полное духовное руководство до момента исхода. Иными словами, смирение - это состояние полной "мёртвости" для всего мирского и результат умерщвления рационального мышления и эго воли для перехода к духовному способу восприятия.

Смирение в современном мире и социуме, не оставляя при этом мира, - это по сути добровольное обречение себя на нищету, полная "альтруизация" и добровольное "схождение с ума" в аспекте отключения эго ("Я"), когда человек намеренно перестаёт руководствоваться эго волей и рациональным стремлением к славе, достатку, успешности, состоятельности и т.д..

Иными словами, попытка реального смирения в современном мире - это нонсенс, абсурд или безрассудное "лузерство", чреватое лишениями и глубочайшими страданиями из-за утраты рациональных опор и социального статуса.

Речь не идёт о невозможности достижения сегодня подлинного смирения вообще, а идёт лишь о выборе правильной формы смирения, которая позволяла бы достигать духовных целей не в ущерб целям социальным и мирским (материальным), а главное не в ущерб психике и душевному здоровью смиряющегося.

Ведь чего греха таить, среди пациентов психиатрических клиник сегодня не мало тех, кто по совету доброго пастыря предпринял попытку полного смирения и отключения своей воли в современном мире и в результате оказался и не в мире и не с Богом, а в полном просаке из-за потери всех ориентиров и корординат.

В таком случае возникает резонный вопрос: а возможно-ли вообще достичь в наше время состояния подлинного смирения, будучи в мире и не оставляя мира?

Возможно! Достичь смирения сегодня позволяет глубокое знание христианской психологии. Достижение смирения в наше время - это высокое когнитивное искусство эффективно действовать сразу на двух фронтах одновременно - и не мирском и на духовном.

Принципиальный момент этого искусства - вхождение в состояние смирения НЕ сразу (резко), а постепенно (адаптивно), последовательно перенося акцент с мирских ценностей на духовные на протяжении всей жизни.

Ошибкой большинства верующих является то, что начитавшись святоотеческих книг о смирении святых, они решают одномоментно и резко отказаться от мира и мирских ценностей, уподобляясь "монашествующим", чем и создают себе массу материальных, душевно-духовных и когнитивных проблем, не зная всей технологии и методолгии смирения по христианской психологии.

Категория смирения выглядит внешне настолько привлекательно и целостно, что большинство верующих даже не удосуживаются уточнить для себя подлинный смысл смирения, которое есть в действительности не покорность перед всем и вся, а смиренномудрие, как 25-я ступень Лествицы духовной, олицетворяющая уровень духовного совершенства и бесстрастия.

Таким образом, в отношении понятия смирение имеет место чудовищная подмена и профанация, когда высшему духовному дару и состоянию (смиренномудрия) приписываются совершенно ложные качества и характеристики (покорности и послушности).

«Великая высота есть смирение, и почесть, и достоинство есть смиренномудрие» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, послания и Слова., 360).

«Никого нет выше смиренного. Как там, где нет света, все темно и мрачно, так и когда нет смиренномудрия, все наши тщаливые по Богу труды — суетны и бесплодны» (Преп. Исихий Иерусалимский, Писание мужей апостольских, 184).

В данной связи всем верующим следует знать, что по учению отцов Восточной Церкви смирение есть по сути смиренномудрие, а вовсе не покорность или послушность, как думает большинство воцерковляющихся.

Именно эта ложная по сути установка на «смирение-покорность» перед всем и вся, включая личные проблемы, обстоятельства жизни и вызовы времени и вводит в заблуждение огромное число верующих, которые по их мнению целиком и полностью оказываются в области Божьего «промысла» и «попечения», который якобы «автоматически» и промыслительно решает за них все их насущные проблемы и вопросы.

К большому сожалению, никто за самого человека его проблем в жизни решить не может и не должен. Подобная наивность, беспечность и безрассудность многих верующих из числа мирян имеет в наше время очень высокую цену, касающуюся даже не личного благополучия, а душевного и психического здоровья, а подчас и самой жизни.

Самое печальное в этом то, что именно из этого ложного понимания категории «смирения-покорности» само православие обрастает ореолом религии самогнобления, страдания, скорби и покорности. А кому, простите, в тяжёлое время нестабильности и кризиса интересно искать «утешения», «спасения» и «помощи» в религии безволия, страдания и скорби ?

Иными словами, искажённое понимание категории «смирения-покорности» создаёт большое число проблем и самому православию и огромному числу верующих из числа новообращённых, которые ложно понимая «смирение» как покорность и послушность с полным отсечением своей воли, добровольно открывают себя для любого вида манипулирования и оказываются в итоге в состоянии полной дезадаптации в реальной жизни.

С точки зрения психологии, принципиальным моментом ложного смирения является отказ от своей воли у принимающих категорию «смирения-покорности» и вытекающая из этого элементарная неспособность таких «смиренно-покорных» самостоятельно решать самые простые жизненные проблемы от организации личной жизни до нахождения работы по специальности и продвижения по службе.

Данный подход к отказу от своей воли, имеет и соответствующее святоотеческое обоснование, правда без комментариев о том, что стоит за этим отказом и по отношению к кому он имеет место.

«…Оставление воли своей для ближнего с разумом есть смирение»(Преп. авва Исаия, Добротолюбие, Т.5, 401).

Данное определение верно по сути, но исключительно с духовной точки зрения и аскетической практики. С рациональной точки зрения и по отношению к мирскому человеку это определение неприменимо, поскольку современный человек находится в иной системе законов, ценностей и координат.

Иными словами, современному человеку, находящемуся в мире, просто невозможно выполнить это условие без повреждения психики. Выполнение его требует соблюдения всех принципов монашества под руководством опытного духовника в условиях монастыря и полного разрыва с миром.

Именно поэтому требование священника об отказе от своей воли - это грубейшее нарушение им духовных законов и об этом должны знать все добровольно "смиряющиеся".

С точки зрения психологии и христианской в т.ч. здесь имеет место нарушение священного принципа свободы и неприкосновенности человеческой воли, на которую не покушается Сам Господь, терпеливо стоя и стуча в сердце

– «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3;20) , но покушается неопытный пастырь или пастырь-манипулятор, который ненамеренно или намеренно блокирует волю пасомого ложной установкой «смирения-покорности».

В итоге жизнь очень многих таких «покорно-смирившихся» и ложно понявших «смирение», как отказ от своей воли, превращается в настоящий ад и бесконечную череду проблем, которые чаще всего заканчиваются глубоким разочарованием в вере, депрессией, неврозом, серьёзными психосоматическими заболеваниями, повреждением когнитивной сферы, проявлениями шизоидности и мыслями о суициде.

К сожалению именно среди таких ложно и «покорно-смирившихся» нередки случаи завершённых суицидов от невозможности вынесения бесконечной череды страданий и состояния постоянной «разорванности мышления», мечущегося между умом и сердцем, миром и Богом и не находящего утешения, покоя и радости ни там, ни там.

В итоге глубокое разочарование в вере с потерей рациональных опор и помрачением сознания, а не просветлением, и есть та реальная цена, которую платит неофит за ложно усвоенное им «смирение-покорность» на основе безволия. Следует отметить, что подобная «рабская» философия и психология «смиренничания» не красит современное православие, а отталкивает от него значительную часть умных и трезво мыслящих людей.

И нужно честно и прямо сказать о том, что такое скорбное «смиренничание» не имеет никакого отношения ни к добродетели, ни к подвижничеству, ни к духовному деланию, а является формой душевной патологии в виде безволия, мягкотелости, бесхребетности и лени.

Кстати, лукавство и лицемериме тут играют далеко не последнюю роль. Любопытно, что наряду с искренним заблуждением о «смирении-покорности», есть и другая сторона «лжесмирения», которую можно назвать намеренно-лукавой. Речь о тех случаях и ситуациях, когда под «лжесмирением» совершенно сознательно прячут собственную лень, косность, лицемерие, двуличие и прочие пороки, не желая от них их избавляться и эффектно пользуясь для этого маской «смирения», а точнее «смиренничества».

Это ещё более худший вариант «лжесмирения», поскольку понятие «смирения» используется в данном случае в роли эффективного щита и любая попытка поиска истины, возможности критики, решения проблемы или прямого обращения к лжесмиренному наталкивается на заранее подготовленный щит — «прояви смирение».

Под «прояви смирение» в данном случае подразумевается следующее — если ты смиренный христианин, то — не говори обличительной правды, не критикуй, не поднимай проблем, не вскрывай недостатков (церкви, священства и других), а закрывай на всё глаза и просто «смирись-терпи», поскольку Богу (настоятелю) виднее и Он всё управит, - такова данная добродетель. Но это вовсе не добродетель — это мягкотелость, безволие, лицемерие, лукавство и покрывание откровенной трусости, лжи и некомпетентности под маской проявления «смирения-покорности».

К большому сожалению об этот мощный щит ложного «смирения» и «смиренничества» разбились многочисленные инициативы и попытки изменения существующей в церкви ситуации, которая достигла в наше время критического уровня несоответствия реального и идеального, угрожающего расколом.

Что же не является смирением ?

Смирением не является любое преклонение, заискивание и пресмыкание перед любым, кто выше тебя или наделён каким-либо высоким чином и званием.
Смирением не является откровенная трусость говорить правду, действовать по совести и отстаивать Истину Христову, которая едина и неизменна.
Смирением не является показушное стремление к кротости, доброте и покорности для всех, которое исходит от ума и расчёта, а не из сердца и совести.
Смирением не является человекоугодие и малодушие следовать любому общему мнению, включая откровенно ошибочное, которое идёт вразрез с личной совестью.
Смирением не является подхалимство и доносительство на своих ближних со стремлением выглядеть наиболее преданным, праведным и бдительным.
Смирением не является приторная угодливость и лицемерная умилительность всегда говорить всем только «да» и никогда не пользоваться словом «нет».
Смирением не является любая безрассудно-слепая послушность, бесхребетность и мягкотелость, ищущие комфорта и защиты от искушений под маской смирения.
Смирением не является откровенное безволие и беспринципность с нежеланием нести ответственность за свои, мысли, решения и поступки.

А что же такое подлинное смирение ?

Путаница вокруг понятия смирение возникают из-за того, что это понятие имеет как духовный, так и душевный и телесный смысл и оттенок. В настоящее время существует три разных смысла смирения.

1. Смирение, как духовная добродетель смиренномудрия,

2. Смирение, как сознательное самоуничижение для борьбы с гордостью и тщеславием,

3. Смирение, как послушность и послушание (наставнику, духовнику и т.п.).

Иными словами, смирение смирению рознь Вместе с тем подлинное смирение можно определить как высшая христианская добродетель, которая именуется смиренномудрием, а потому имеет отношение к уровню духовного совершенства и самой святости и ни в каком виде не может проявляться на уровне новоначалия и воцерковления (телесном и душевном).

Смирение в его истинном виде – это состояние самого Спасителя до которого каждому верующему нужно идти и стремиться всю жизнь, а не играть в него по аналогии «ролевых игр» или «манипуляций».

«Смирение есть наставник всех добродетелей; оно есть крепчайшее основание небесного здания; оно есть собственный и великий дар Спасителя» (Преп. авва Нестерой, Творения Иоанна Злотоуста Т.12, 445).

Категория смирения настолько специфична, как высшее духовное состояние человека, что практически невыразима синтаксически.

«…Что такое… смирение и как оно рождается в душе, никто не может выразить словами, если человек не научится сему из опыта; из одних же слов нельзя сему научиться» (Преп. авва Дорофей, Душеполезные поучения, 45).

«Смирение есть духовное учение Христово, мысленно приемлемое достойными в душевную клеть. Словами чувственными его невозможно изъяснить» (Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, 170).

Сами святые определяют смирение не как качество души (кротость, покорность, послушность и т.д.), а как особую и специфическую внутреннюю силу, которая подобно дару облекает святого защитным покровом. Иными словами, добродетель смирения связана с состоянием духа и ни каким образом не связана с психикой и психологией покорности и послушности.

«Смирение есть некая таинственная сила, которую, по совершении всего Божественного жития, восприемлют совершенные святые» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, 237).

«Смиренномудрие есть риза Божества. В него облеклось вочеловечевшееся Слово и через него беседовало с нами в теле нашем» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, 234).

Говоря о смирении, нужно знать, что смирение имеет множество видов и степеней, которые нельзя путать и подменять.

«Иное дело смиренномудрствовать; иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия, а иное дело хвалить смиренномудрого. Первое принадлежит совершенным, второе — истинным послушникам, а третье — всем православным христианам» (Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, 166).

«Ино смиреннословие, ино смирение и ино смиренномудрие. Смиреннословие и смирение проявляются подвизающимися во всяком злострадании… и во внешних трудах добродетели, так как они все обращаемы бывают на делания и занятия телесные, почему при них душа, не всегда бывая в твердом благонастроении, при встрече искушения смущается. А смиренномудрие, дело некое сущи Божественное и великое, бывает в одних тех, кои наитием Утешителя переступили уже средину, т. е. далеко прошли вперед кратчайшим путем добродетели посредством всякого смирения» (Преп. Никита Стифат, 93, 119).

«Насколько же небо больше земли и душа тела, настолько Духом Святым подаемое совершенным смиренномудрие и совершеннее, и больше истинного смирения» (Преп. Никита Стифат, 93, 120).

На каждом из уровней возрастания души (телесном, душевном, духовном) смирение проявляет себя совершенно по-разному.

Смирение низшего телесного уровня — это только лишь умение осознавать и контролировать свой эгоизм и эгоцентризм по отношению ко всему окружающему и это состояние нищеты духа. Большего смирения на телесном уровне проявить просто невозможно.

Смирение душевного уровня – это способность эффективно противостоять страстям, следуя заповедям Евангелия и удерживая себя постоянно в духе нравственности и совести (духовно-нравственном законе). Большего смирения на душевном уровне проявить просто невозможно.

Смирение высшего духовного уровня – это само смиренномудрие или пребывание ума в сердце в единении (синергии) с Духом Божьим.

«Будь как царь в сердце твоем, сидя на высоком престоле смирения…» (Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, 81).

Подлинное смирение не имеет и не может иметь никакого отношения к мирянам, поскольку это качество и удел одних только монашествующих и отрёкшихся от мира. Поэтому использование понятия «смирения» к неофитам и воцерковляющимся во многих случаях просто не корректно:

«Вопрос. Из чего дознает человек, что достиг смирения?

Ответ. Из того, что находит для себя гнусным угождать миру своим общением с ним или словом; и в глазах его ненавистна слава мира сего.» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 38)

«И еще был спрошен: как может человек приобрести смирение? Короче сказать: странническая жизнь, нищета и пребывание в уединении — вот от чего рождается смирение и очищается сердце.» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 48)

Состоянию подлинного смирения не чужды смелость, решительность и мужество, как думают многие.

«С добрыми надлежит быть смиренным, и с дерзкими вести себя высоко. Поелику одни признают добродетелью скромность, а другие мужеством — дерзость; то надлежит перед одними оказывать смиренномудрие, а перед другими — мужество, истребляющее в них высокое мнение о дерзости, чтобы благоразумием своим и первым принести пользу, и смирить других. Ибо не всем одно и то же приятно, не все одними и теми же пособиями исцеляются; но каков род болезней, таково и число врачевств» (Преп. Исидор Пелусиот, Творения, Ч.2, 303 — 304).

Вести себя с дерзкими «высоко» и оказывать «мужество, истребляющее в них высокое мнение о дерзости», означает проявлять в состоянии смирения не покорность, а достоинство и несгибаемость силы духа. Об этом почему-то забывает основная масса «смиренно-покорных» христиан.

Говоря о подлинном смирении, следует сказать, что внешнее смирение и покорность в поведении и словах не имеют никакого отношения к состоянию внутреннего смирения духа. Состояние духа может быть одно, а форма его выражения может быть совершенно другой. Именно по этой причине не поведение и ни слова являются отражением смирения, а состояние духа, которое ведомо только Богу.

«не то смирение, которое состоит в нетрудных для всякого желающего смиренных словах и позах, но то, которое свидетельствуется благим Божественным Духом и которое созидает дух, обновляемый во утробах наших (ср.: Пс. 50, 12)»(Свт. Григорий Палама, Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцев, 275)

«…Смиренномудрие разумею не то, что на словах и на языке, а то, что в сердце, от души, в совести, — что видеть может один Бог» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения, Т. 2, 147).

Подлинное смирение — это фактически конечная цель духовного подвижничества, которая достигается многими трудами и десятилетиями в самом конце духовного пути. Именно по этой причине нет никакого смысла искать подлинного «смирения» в неофитах и новоначальных, а тем более искусственно демонстрировать «лжесмирение». Выработка смирения начинается с умения замечать и осознавать свои недостатки, заблуждения и страсти, чтобы искоренять их. Это и есть нищета духа.

«Начало смирения — нищета духа; средина преуспеяния в нем — превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство — любовь Христова» (Свт. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т.1, 539).

Поскольку смирение (смиренномудрие) – это состояние духовного совершенства, состоянию подлинного смирения предшествуют ступени победы над страхом, тщеславием и гордостью, как высшими страстями духа. Выше смирения по Лествице духовной добродетели безмолвия и бесстрастия. Подлинное смирение – это преддверие бесстрастия, но не бесчувствия.

«Что такое смирение? — и сказал: сугубое, добровольно принятое на себя омертвение для всего (мирского).» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 48)

В состоянии подлинного смирения в человеке открывается духовный ум и духовное восприятие в результате чего человек получает уникальную возможность видеть самого себя в подлинном духовном свете, т.е. в состоянии глубокого повреждения эгоизмом и страстями.

Можно сказать, что подлинное смирение – это состояние подлинной трезвости человека, когда к нему возвращается утраченное при грехопадении духовное достоинство и высшие божественные добродетели: мудрость, мужество, целомудрие и правда, дающие возможность воспринимать мир через призму Божественной Истины, а не мирской.

«Смиренномудрие есть образ мыслей человека о себе и о человечестве, внушенный и внушаемый Божественною Истиною». (Свт. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т. 2)

Именно по этой причине подлинное смирение через призму психологии – это состояние не покорности или послушности, как думают многие верующие, а состояние внутреннего достоинства и невозмутимости, как проявления силы духа безусловной любви.

«Смиренный не установляет собственной своей воли, прекословя истине, но повинуется истине… Смиренный не клевещет брату на брата (это сатанинское дело), но служит для них миротворцем, не воздавая злом за зло» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч.1, 401).

«Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив того, радуется с радующимися и плачет с плачущими» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч.1, 401).

«Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело…» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч.1, 401—402).

«Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотою и непорочностию служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной. Смиренный не упивается вином, не предается чревоугодию, боясь заповеди Господней… Смиренный ненавидит самолюбие, почему не домогается первенства…» (Преп. Ефрем Сирин, Тволрения, Ч.1, 402).

Состояние подлинного смирения очень близко состоянию алертности, как состоянию максимальной готовности к любому действию на фоне абсолютного внутреннего и внешнего спокойствия.

Это высочайший душевно-духовный навык, включающий в себя полную физическую, душевную и духовную собранность и бдительность, как способность моментального перехода к адекватному действию на фоне кажущегося бездействия и расслабленности.

Алертность - это не синоним смирения, а лишь одна из характеристик смиренномудрия, как внутренней собранности и готовности к любому повороту событий.

«Нет ничего равного смиренномудрию: оно — источник, корень, питатель, основание и союз всего доброго; без него мы жалки, скверны и нечисты» (Свт. Иоанн Златоуст, Творения, Т.8, 277).

Из книги «Заметки о христианской психологии» г. Минск, 2016 г.

https://www.b17.ru/article/o-smirenii-loznom-i-podlinnom/

[Эль]

 “    Христианское и псевдо-христианское смирение

 

Нередко в качестве одного из эффективнейших средств к достижению смиренномудрия обозначается требование «почитать себя “ничем”».

Вообще-то говоря, это требование связано с известным памятником аскетической литературы «Вопросы преподобного Дорофея и ответы, данные на них святыми старцами Варсонофием Великим и Иоанном Пророком». И оно, понятно, — справедливо (вот эти слова: «Не будь дерзок, почитай себя за ничто, храни любовь ко всем и имей всегда Бога в уме своем» [3, с. 246]).

Однако, к сожалению, нередко смысл этих слов понимается вовсе не так, как об этом мыслил святой, а совершенно иначе: как отказ от правильной, здравой оценки своего положения в жизни, личных качеств и творческих сил.
А между тем, подобное отношение к собственной личности способно подорвать в человеке «веру» в себя, породить сомнения в возможности и целесообразности преодолевания жизненных трудностей, привести к ощущению полной ненужности и отчужденности, ввергнуть в отчаяние, лишить чувства ответственности перед Богом и ближним.

Примерами в этой связи могут служить:
спивающиеся, безработные и давно уже «смирившиеся» с этой долей (то есть с тем, что они — «ничто»), разуверившиеся в возможности преображения жизни мужья;
забитые супругами-пропойцами, «смирившиеся» с этой участью (то есть с тем, что они «на самом деле» — «ничто») растоптанные и измученные жены;
«смирившиеся» с грубостью и неуважением детей (то есть с тем, что для своих детей они — «ничто»), беспомощные старенькие матери, отцы;
наконец, «смирившийся» с беспорядком на работе горе-начальник, правозащитник, чиновник, ревизор, таможенник, учитель, полицейский, депутат...

«Ко мне приходит много людей — пишет митрополит Сурожский Антоний, — и большей частью проблема человека не в том, что он не верит в Бога, а в том, что он не верит в себя. Он не видит никакой ценности в себе, он не видит смысла в себе. И если только удается ему передать то, что я, полуслепой, невосприимчивый, тупой, недуховный, могу, несмотря на все это, видеть в нем образ Божий, что я могу веровать в него, то это может играть решающую роль. И эту роль мы можем играть по отношению друг ко другу, каждый для каждого. Иногда это принимает очень простую форму, когда человеку говоришь: “Ты себя не видишь, а вот, что я вижу в тебе. Я вижу ум, я вижу сердце, я вижу столько других свойств”. А когда человек возражает: “Но я их не вижу!” — мы можем ответить, как святой Тихон Задонский писал одному священнику: когда тебя люди хвалят, не отрекайся, потому что к тем добродетелям, которых у тебя ещё нет, они прибавят и смирение, но старайся стать таким, каким они тебя видят, ведь они так говорят, потому что они в тебе прозрели то, что потаённо в тебе есть. Конечно, речь идет не о лицемерах, а о тех, кто — да, несовершенен, но в ком есть зачаточно совершенство и богоподобная красота» .

... Повторим, всё вышеизложенное о «ничто» не исключает уместность здравой «веры» человека в себя как в «образ и подобие Божие», «веры» в возможность последовательного достижения, при посредстве Божественной благодати, таких-то и таких-то рубежей.

[…]

”

https://azbyka.ru/forum/xfa-blog-entry/xristianskoe-i-psevdo-xristi...

[Эль]

 

Спасибо, Иждиви .

Давно собиралась замахнуться на эту тему ввиду ее непреходящей актуальности.

Извращение истинного понятия смирения ведь происходит не только в религиозных кругах, но и в духовно- эзотерических.

.:.

И я все время задумывалась об этимологии и составе этого слова «смирение».

Ведь само оно несёт прозрачный смысл «с миром» :

     С- МИРение.

Это бытие в миру в полной гармонии с ним и есть пребывание в истинной Божественной гармонии.

«Быть в мире (с миром), но не от мира сего»  означает:

в своей мирской воле следовать Высшей Божественной Воле.

И, конечно, это не имеет ничего общего с безволием, покорностью и бездумным послушанием.

То есть, с рабством, которое навязывают нам «не мытьем, так катаньем» под разными предлогами и личинами такого рабства, даже псевдо- духовными …

[Иждиви Сангойя]