Волки научили меня искренности.

В Грузии, которую древние персы называли Горгистаном, что в переводе означает "страна волка", живёт и изучает поведение животных доктор биологических наук Ясон Бадридзе. Знакомые характеризуют его одной короткой фразой: "Этолог, который несколько лет прожил в волчьей стае".

Вой подсознания

Изучать волков не по учебникам, а в дикой природе Ясон Бадридзе решил в конце 1960-х. Тогда он только окончил биологический факультет Тбилисского государственного университета и уже работал в Институте физиологии Академии наук Грузинской ССР. Однако этология (полевая дисциплина зоологии, изучающая генетически обусловленное поведение животных) в Советском Союзе, как и генетика, причислялась к лженаукам, а волки считались главными врагами социалистического животноводства и массово истреблялись. Поэтому Бадридзе мог рассчитывать лишь на подпольные исследования. Но ни это, ни очевидная рискованность близкой встречи с диким зверем не остановили учёного.

Для племён, живших когда-то на территории современной Грузии, волк был тотемным животным. В некоторых областях на северо-востоке страны мальчикам до сих пор дают имя Мгелика - по-русски означает Волчишка.

Как вы нашли в себе смелость отправиться в стаю волков? Это ведь всё равно что впервые сесть за штурвал самолёта и сделать мёртвую петлю. Только вот лётчики долго учатся на тренажёрах. Вам было на чём тренироваться?

Моим тренажёром были собаки. Я всю жизнь в обществе собак провёл. И вот среди прочих был у меня один сенбернар-переросток. Людоед жуткий: вес 105 килограмм, 96 сантиметров в холке. Это просто ужас что было, когда я увидел его впервые - обалдел. Красссавец! Вырастил пса не я. Хозяева его боялись и хотели сдать на живодёрню: он других собак убивал.

Вы решили приручить страшного зверя и спасти его от смерти?

Да, я думал только о нём. Как-то пришёл посмотреть, как его содержат. Он жил в отдельной комнате, дверь в ней была из металлических прутьев, как в клетке. Погулять его выпускали так: соседи разбегались по квартирам, внешние ворота во двор-колодец закрывались, дверь-решётку в комнате пса распахивали. Пока собака делала свои дела, хозяйка ставила наполненную миску и пряталась у себя - ждала момента, когда пёс вернётся и накинется на еду, чтобы незаметно запереть дверь. Я посмотрел на это и сказал хозяйке, что приду на следующий день - заберу собаку. Но сам тогда понятия не имел, как это сделать.

Но сделали?

Конечно! Я заказал машину - огромный грузовик.

Перекрестившись, сам открыл псу эту его решётку в комнате. Он настолько хотел гулять, что проскочил во двор мимо меня. Когда он только поднял ногу, чтоб дерево пометить, я подошёл и щёлкнул карабином - прицепил поводок к его ошейнику, пёс даже не шелохнулся. Я дал команду, и он сам заскочил в машину.

Почувствовал, что вы доминируете?

Да. В идеальное состояние я привёл его месяца за три. Но до этого он у меня натворил дел. Гулять я его выводил тогда, когда прохожих не бывает: до шести утра и после двенадцати ночи. Так что никто из людей не пострадал, но вот нескольких собак он убил. Сложно удержать на поводке 105-килограммового зверя, когда он кидается на кого-то. Но позже я разработал метод его укрощения: как только в поле зрения пса появлялась собака и он начинал нервничать, я садился на него верхом. Он рычал, бежал за собакой, я на нём мчался, прижимал его к земле, и он уже не мог её догнать.

Прямо как царевич на Сером Волке.

Ага, смешно выглядело. Только я дурак, когда забирал пса, не взял его документы, и это плохо кончилось. Прежние хозяева узнали, что собака стала воспитанной, покладистой, и решили её отобрать. Меня чуть из института не выгнали: эти люди сказали моему руководству, что я украл пса. Пришлось его отдать. А через несколько месяцев он погиб, сидя на привязи.

Сочувствую. И вам больше не хотелось собаками заниматься?

У собак есть одно слабое место: они очень зависимы от человека. А всё, что с человеком хоть раз соприкоснулось, всё это испорчено, честно говоря.

Как это?

Из-за общения с человеком очень многое в поведении собак стало рудиментарным или вообще исчезло. В процессе одомашнивания сначала менялось поведение, потом люди взялись и за их физиологию - стали выводить породы. Вы только вдумайтесь: даже чихуахуа - это изначально волк. Смешно же! Собаки утратили некоторые инстинкты, свойственные диким зверям. И мне это всё было неинтересно - хотелось исследовать животное, не зависящее ни от чего, кроме законов природы. А ещё, наверное, это моё подсознание выло, точнее, в нём всплывал тот волнующий вой волка, который я впервые услышал в раннем детстве и до сих пор не могу забыть.

Взгляд волка, так же как и его вой, вызывают оцепенение. "Когда я впервые посмотрел волку в глаза, я не только остолбенел, мне показалось, что у меня онемел язык и я не произнесу больше ни слова", - рассказывает Ясон Бадридзе.

Сколько вам тогда было?

Четыре года. Отец показывал мне природу и отвёз в Боржомское ущелье. В ту пору был гон оленей, они жутко ревели. И мне хотелось посмотреть на них вблизи. Мы отправились с отцом в мой первый поход - на Святую гору. Построили там шалаш, и ночью я первый раз услышал голос волка. Этот вой оставил неизгладимое впечатление. Страха не было, только оцепенение. Тогда ни мой отец, ни тем более я даже представить себе не могли, как эта ночь повлияет на мою дальнейшую жизнь.

Родители не пытались запретить вам заниматься волками?

Нет. Первый, с кем я поделился своим желанием изучать поведение волков, был отец. Он долго выслушивал мои аргументы и в конце сказал: "У тебя получится только в том случае, если ты будешь хорошо знать волка и тех, кем он питается. И притом, если ты познакомишься с ним на его территории".

Владения зверя

В волчью стаю учёный ушёл в январе 1974 года. Эксперимент проводил в лесничестве "Зорети" Боржомского заповедника. Волков тогда уничтожали даже на заповедных территориях, причём не только отстреливали, но и травили, ловили в капканы и петли. За каждую убитую особь егерям платили по 50 рублей (при средней зарплате в 150). Но Бадридзе устроил всё так, чтобы егеря не мешали его исследованию: сунул им деньги и под угрозой мордобоя попросил не появляться в местах, где обитала его волчья семья.

Вы два года прожили в волчьей стае?

Да, я изначально был экспериментатором, изучал физиологию поведения. Но вскоре осознал, что мы изучаем механизмы того, смысла чего не знаем. Жизнь зверя в природе была почти неизвестна, публикаций о волке тогда почти не было. Я попробовал заняться групповым поведением собак, но скоро понял, что они потеряли многие поведенческие черты. И тогда я решил пожить с волками. Поехал туда же, в Боржомское ущелье, нашел одну семью. Меня интересовало, как формируется поведение, как они обучают волчат охоте…

Откуда вы знали, где именно живёт стая?

Навёл справки у тех же егерей. Волки же не кочевые животные. Это только те, кто изгнан из стаи или у кого погибла часть семьи, могут слоняться в поисках пищи и прибиваться к овечьим пастбищам. А так волкам наплевать на наших овец и прочий скот.

И каковы же размеры владений одной волчьей семьи?

Примерно сто квадратных километров. А между владениями нейтральная зона от двух до трёх километров. Представьте рыболовную сеть: сами верёвочки - это свободные зоны, а ячейки - персональные волчьи территории. Это гениальная система! Нейтральные участки заняты в основном копытными. Между собой стаи волков не общаются, только перекрикиваются, обозначая своё присутствие. Но со временем наступает перенаселение, больше десяти особей в одной семье не уживаются. Низкоранговых волков изгоняют. И они либо погибают, либо становятся членами другой стаи, где не хватало особей для слаженной охоты. Таким образом не происходит инбридинга, проще говоря, инцеста.

Если изгнанный волк забрёл на территорию стаи, которая, скажем так, укомплектована, его убивают?

Происходит жёсткий конфликт, в котором этого одиночку могут убить или сильно потрепать - и снова выгнать.

Когда вы шли в волчью стаю, не боялись, что с вами может случиться то же самое?

Опасался, конечно. Но я понимал, что мне нужно очень плавно входить в их социальную систему. Если бы я был волком, то, вторгаясь в их семью, должен был бы подтвердить свой ранг - доказать в драке, что могу доминировать. Но я человек, и такой трюк с дикими волками в их среде у меня бы точно не прошёл, поэтому мне оставалось потихоньку приучать их к себе.

Как вы с ними познакомились, вошли в доверие?

Во-первых, мне надо было определить основные их тропы.

Это как?

Ну, я тропить-то (идти по следу - охотничий жаргон) умел, охотой в молодости увлекался. Значит, выяснил тропы, взял старые пеленки (дети мои уже выросли из этого), поносил на себе, чтобы моим запахом пропитались. И начал на тропах стелить эти кусочки. Материя белая, очень контрастирует – а у волка неофобия очень сильно развита...

Что?

Неофобия - они боятся всего нового. А, с другой стороны, им очень хочется его исследовать – на таком конфликте все время живут. Волки начали обходить эти куски издалека. Интересно было наблюдать, как расстояние постепенно сокращается - и в конце-концов они начали рвать эти куски. Я тогда начал выкладывать туда кусочки мяса. Когда они начали его подъедать – это значило, что они к моему запаху привыкли. Это все длилось около четырех месяцев.

Все время в лесу? Как?

Да нормально: бурка, рюкзак, котелки. Палатку я не брал. Если нужно было костер разжечь, я уходил за речку. В горах ток воздуха по ручью идет, так что дым их не беспокоил. Я знал уже все их тропы, знал, где дневное лежбище, рандеву-сайт (rendezvous site - так этологи называют место встреч на территории волчьей стаи. Что-то вроде дома, где собирается вся семья).

Но к ним не ходили?

Ни в коем случае – чтобы не напугать. И потом я решил встретиться. Как-то утром увидел по следу, что они прошли – матерые, самец и самка - они логово для волчат подыскивали. И остался их ждать, метрах в пятидесяти от тропы. Где-то в полдень они возвратились. Я уже хорошо знал расписание и маршруты передвижения этой пары - и заранее положил на тропу приманку. Впереди шла беременная волчица, позади волк, он время от времени клал голову на её круп. Я был примерно в сотне метров от них, волки одновременно увидели меня, остановились и начали рассматривать. Потом оба подошли к приманке, волчица взяла мясо и стала его закапывать. Волк приблизился ко мне на расстояние в пять-шесть метров. Он смотрел мне в глаза меньше минуты, но это время показалось мне вечностью. После самец издал резкий фыркающий лай, оскалился, щелкнул зубами и вернулся к самке. И они спокойно ушли вглубь леса. После того как волки скрылись из виду, я ещё долго стоял как вкопанный. Придя в себя, понял, что моя мечта становится реальностью. Это состояние было, я вам скажу! Когда на таком расстоянии зверь смотрит тебе в глаза. Я без оружия – и он это знает, они запах оружия хорошо знают.

Почему были без оружия?

От оружия человек наглым делается. Он идет на риск, на осложнение ситуации - зная, что у него за спиной оружие. Я знаю, у меня дома целый арсенал был, у отца коллекция была потрясающая, я с детства привык обращаться. И отец в свое время меня учил: от зверя убегать – хуже ничего нет, все равно догонит. Так он стоял, смотрел, смотрел, потом рявкнул, развернулся – и на тропу. И спокойно ушли. А я языком ворочать не могу, как будто язык отсидел. Ну, пронесло, реально пронесло. Но уже стало ясно, что с ними этот номер пройдет. Он испробовал меня - как я отреагирую. Увидел, что нападать я не буду и убегать тоже не собираюсь.

И вот после этого стало возможным с ними ходить. Они идут - я на расстоянии пятидесяти или ста метров за ними. Куда они – туда и я. Бурка, мои котелки и всякие штучки в рюкзаке – и бегал за ними. Я был в хорошей форме благодаря моему отцу: он был основателем местной школы каскадеров, и я с детства акробатикой занимался, умел владеть телом – как прыгать, куда падать. Но все равно, конечно, было трудно угнаться. А они вообще махнули на меня, первое время до оскорбления игнорировали, как будто меня не существует на свете.

То есть вы перебрались к ним жить?

Да, я все время с ними вместе ходил. Где останавливаемся – там и я остаюсь спать. Как-то спал в бурке завернутый на рандеву-сайт – слышу, вода журчит, на бурку наливается что-то. Выглядываю – матерый с поднятой ногой стоит, пометил значит меня.

Молодые особи во время игры обучаются ритуализации агрессии. Эта и другие фотографии с волками сделаны самим Бадридзе. Живя в стае учёный не снимал зверей - это могло навредить доверию. Он делал фото только тех животных, которых растил сам в огромном вольере.

Какие в семье волков ранги?

Всегда есть пара доминантов: матёрые самец и самка. Они руководят всеми процессами в стае. Иногда бывают старики, которые доживают своё и не участвуют в охоте. И переярки - молодые низкоранговые особи. С ними много интересного: пока живы матёрые, у переярков не бывает течки, они не могут размножаться - это привилегия и задача доминантов. Но зато когда матёрая рожает, у низкоранговых самок начинается лактация. Получается, что за щенятами ухаживают сразу несколько мам, шансы на выживание и здоровое развитие потомства увеличиваются.

Удивительно отлаженная и жёсткая иерархия. И как в неё вписаться человеку? Как думаете, кем вы для них стали, если не членом семьи?

Выгодным партнёром. Волки почувствовали, что с моим появлением на них перестали охотиться, в лесу больше не появляются люди с ружьями. При мне же оружия не было. К ним нельзя идти с ружьём: они знают запах пороха и сторонятся его, мы бы никогда не сблизились.

А что это была за стая?

Замечательная семья, лучшая из всех. Старшим там был волк-старик, я назвал его Нестором, потом пара матерых – отец и мать, трое переярков (выросшие щенки прошлых лет), потом появились волчата. Старик уже не охотился, на рандеву-сайт маленький пригорок был – и он все время на нем лежал, потому что обзор хороший, издалека видно. Волчица приносила ему еду – отрыгивала после охоты. У волков есть интересная способность - они умеют регулировать секрецию желудка. Если мясо нужно для запасания или чтобы отрыгнуть взрослому – оно не переваривается абсолютно. Просто оболочка слизи и все. Слизь эта бактерицидная – мясо в земле не портится, в худшем случае немножко подсохнет. А щенкам они приносят полупереваренное – уже через полчаса после охоты. И вот старика кормили матерая волчица и один из переярков.

Этот переярок, Гурам – он и меня подкармливал, когда я там болел. Ногу я себе сильно повредил, лежал, не мог их сопровождать на охоту. Они возвращались, Гурам подойдет, в глаза посмотрит – и оп – в полуметре от меня мясо отрыгнет. Гурам был моим ближайшим другом, мы вместе альпинизмом занимались, он погиб – и в честь него я него этого переярка назвал. Реально был похож – такой высокий, светлый, намного светлее остальных. И характер очень хороший. Между молодыми довольно часто бывают драки. И в них этот Гурам всегда побеждал - но при этом сам их никогда не провоцировал.

И все они вас приняли одинаково?

Взрослые приняли после той встречи, переярки понаблюдали за родителями, поняли, что я не опасен. А потом щенки родились – они вообще не знали, что меня там быть не должно. Дело еще в том, что волки эти меня намного раньше увидели, чем я их. Пока я их следы изучал, они меня физиономически уже знали. И они поняли, что мое присутствие обеспечивает им спокойную жизнь от егерей. Там браконьерство жуткое было: постоянно капканы ставили, гонялись за ними – за волка пятьдесят рублей давали. А я с егерями договорился - пока я здесь, никаких волков не трогать.

И как они живут, чем занимаются?

Порядочное количество времени они отдыхают. Они должны минимизировать затраты энергии. На дневках, где вся семья собирается, они в основном лежат, переглядываются, матерые кобель и сука могут облизывать друг друга. Никакой игры у взрослых. А молодые очень много играют. Игра, отдых и охота – больше они ничем не занимаются.

Спят ночью или днем?

Это невозможно предсказать, смотря какая ситуация. Если хорошую добычу завалили, оленя большого – нажрутся, накормят щенков или суку, которая после родов не охотится, остатки закопают, кладовые сделают – и могут сутками валяться.

А какие у них были отношения?

Очень хорошие. Переярки потрясающе заботятся о щенках. К старику тоже все подходили, вылизывали, блошили. Единственно – они определяют свой статус. Молодые часто дерутся, сначала до крови доходит; а потом они обучаются ритуализировать агрессию – года в полтора, когда молодые входят в социальную систему старших. У взрослых состояние агрессии тоже есть – но оно ритуализируется. Я могу клыки показать, схватить – но царапины не останется. Это очень важно.

Как они охотятся?

Ну, например, старик вскакивает, садится и начинает подзывать других. Они трутся носами. Матерый разворачивается, уходит метров на пятьдесят, прислушивается, возвращается, опять какие-то контакты – трутся носами, в глаза друг другу смотрят, вроде как совещаются и уходят на охоту.

По тропинке спускаются, останавливаются, опять смотрят в глаза – и все расходятся. Функции на охоте распределяются: один лучше бегает, загоняет, второй лучше в засаде нападает. Там, допустим, был огромный луг - волчица с дочкой уходят в лес, на опушку, матерый атакует оленя и гонит, кто-то ему тропу перекрывает, пытаются загнать его ближе к опушке – а там волчица вылетает.

А как они договариваются, кто где будет?

Вот именно. Есть коммуникация звуковая, запаховая, визуальная. Но есть еще какая-то невербальная связь, телепатическая. Это очень хорошо видно перед охотой: они вроде как совещаются, в глаза друг другу смотрят, фиксированный такой взгляд — и зверь разворачивается, идет и делает то, что оказывается адекватно делать в тот момент. И когда у нас все барьеры пропали, у меня это тоже появилось. Вот я выхожу с ними на охоту, матерый разворачивается, в глаза смотрит — и я бегу куда надо. А потом оказывается, что я правильно пошел и закрыл тропинку оленю.

А мимо тропинки он что, не может?

Да куда с такими рогами, вмиг настигнут.

А ваше сознание не мешало вам?

Сначала мешало, пока я думал, что делать. А потом – нет, абсолютно. Уже через несколько месяцев. А месяцев через восемь я уже мог точно описать, что делает волк у меня за спиной. Потому что все-таки все время было напряжение: это дикие звери, надо контролировать. И, видимо, это напряжение пробудило третий глаз или как это называется.

Потом-то я поставил эксперимент. Вот я обучаю волка в закрытом помещении: свет - сигнал направо, звук - налево. Там еда в кормушке. Для обучения требуется, к примеру, десять экспериментов. Затем этот зверь остается в комнате - ввожу нового волка. Он первого не видит и не слышит, это я точно знаю - у меня был микрофон, который чувствовал от 5 Гц до 35 кГц. Никаких звуков. Второй волк обучается за пять экспериментов. Вывожу первого, обученного - нужно десять-одиннадцать. За счет чего? Это ведь связано с пищей: зверь волнуется, когда слышит условные сигналы, и, судя по всему, мысленно повторяет все, что реально должен был сделать. И это каким-то образом передается.

Вообще, за эти два года накопилась уйма вопросов, на которые надо было экспериментальным путем ответить. Это была пища для ума, для экспериментальной работы.

И часто им удается этого оленя поймать?

Хорошо, если каждая четвертая охота удачная.

Нечасто. А надолго его хватает?

На несколько дней. Я говорил, они делают кладовые. Но оказалось, что волки не помнят про существование своих кладовых. Но зачем тогда делать, да? Я эксперименты ставил. Оказалось, что функция этих кладовых – не себя прокормить, а создать максимально стабильную кормовую базу для щенков. Потому что вероятность случайного нахождения своих или чужих кладовых настолько велика, что запоминать не нужно. Это хорошо, что они их не помнят, – а то бы сами съели, а надо оставить щенкам, чтобы не голодали. Если волчата недоедают, они вырастают психически больными, возбудимыми – и у них агрессия не ритуализируется, всегда остается реальной. Когда волчица на сносях, семья начинает интенсивно закапывать добычу. Закопают и забудут. Это невероятно адаптивная неспособность запомнить. Абсурдно звучит «адаптивная неспособность» - но это так.

Вы хотели понять, как они обучают волчат охоте?

Да, все крупные хищники учат детей охотиться. От рождения они этого не умеют. Куньи, например, охотятся на грызунов, там у них один прием, он генетически детерминирован. Как только молодая куница ушла из гнезда - она может охотиться, родители ее не обучают. А волчонок может в игре убить крысу – и тут же потеряет к ней всякий интерес, и может рядом с этой крысой умереть с голоду.

Почему?

Я думаю, у крупных хищников видовое разнообразие жертв очень большое. Какие-то врожденные инстинктивные элементы у них есть: положительная реакция на запах крови, преследование движущихся объектов - но до умения охотиться это далеко. Если необученный волк попадет в стадо овец, он просто будет в панике. Он понятия не имеет, что это пища. Охота у них - это культура, традиция. Причем, у каждой семьи она своя. В одной и той же местности могут жить семьи, которые умеют охотиться только на лося или только на оленя. С одной стороны это шикарное разделение, чтобы не конкурировать. Но с другой это классический пример традиции. Если волчонка не учить охотиться на лося, он сам не научится - он даже запаха его не знает.

Там, где мы с ними жили, в николаевские времена было императорское охотничье хозяйство. И в то время у волков был описан один необычный прием охоты. Вообще в норме они пытаются под уклон пустить оленя, а он пытается наверх уйти. У оленей это инстинктивная реакция: наверху им легче спастись, а пойти под уклон – это стопроцентная смерть. А тут волки специально его загоняли на подъем - который кончался пропастью. Олень туда срывался, а они спокойно обходили эту гору и там его добывали. Тот же самый прием на этом же конкретном месте был и при мне. Передается из поколения в поколение.

Так, может, им тогда и не надо договариваться?

Абсолютно стандартных ситуаций ведь не бывает. Старый опыт надо применить в новой ситуации – то есть, подумать. Меня всегда интересовало: способны звери к мышлению или нет. Я ставил эксперименты на применение старого опыта в новых условиях. В разных экспериментах все выглядит по-разному – и визуально и физически. Но животное способно поймать логику самой задачи. На охоте без способности думать зверь ничего сделать не сможет. Только экстраполировать направление движения жертвы надо десятки раз за охоту. Это довольно простой уровень - но этому надо учиться, волк из зоопарка не сможет. А они способны и на более высокий уровень: прогнозировать результат своих действий, действовать целенаправленно. У меня были эксперименты, которые это доказывают.

Потом я еще выяснил, что волки умеют считать – до семи и кратно семи. Им часто приходится решать задачи, состоящие из большого числа множеств, и они это могут. Ну, то есть, найти третью миску в пятом ряду он может легко. Но, если число больше семи, – сбивается…

Короче, они все время думают. И если что-то на охоте получилось - достаточно одного раза, и они начинают применять этот прием. Как-то косуля залезла в кустарник – и уже двинуться там не смогла. И моментально ее задавили. В следующую охоту они целенаправленно пытаются в кустарник ее загнать.

Подопечные Бадридзе заинтересовались действиями своего воспитателя и отвлеклись от дел. По словам учёного, звери порой наблюдали за ним с не меньшим любопытством, чем он за ними.

И как они учат волчат?

Сначала приносят куски мяса, потом куски мяса со шкурой – приучают щенков к запаху добычи. Причем, они это делают строго по возрасту. В четыре месяца взрослые начинают подзывать волчат к добыче. Добудут оленя – и воем подзывают, показывают, как он выглядит. Потом учат брать след и тропить. Первое время щенки не понимают, в какую сторону по следу бежать – но через несколько дней уже тропят правильно. Но если догонят – убегают: до девяти месяцев они перед оленем испытывают непреодолимый страх. Потом начинают ходить на охоту со взрослыми. Сначала просто рядом бегают, боятся еще, дальше начинают загонять, потом прикусывать – и постепенно осваивают приемы, к полутора годам примерно. Приемы у каждого свои - зависит от силы, характера. Кто-то на круп бросается, кто-то на бок. Если волк слабее, он будет выбирать тактику, где меньше усилий, если трусливый – будет действовать, как безопаснее. И роли складываются: один гонит, другой направляет, третий в засаде...

И, кроме того, волчата же все это время играют друг с другом. Если сравнить, как волчонок атакует во время игры – и потом на охоте, выясняется, что одинаково. Заодно они учатся чувствовать, понимать друг друга. А потом эти навыки оттачиваются на реальных объектах. Они начинают с маленького, с зайца, учатся, как его оптимальнее взять. Причем обучение с одного раза идет: один раз ошибся – второй раз не повторит.

Как прошла первая охота - вы удачно вписались в коллектив?

Первой нашей жертвой был олень. Когда волки засобирались на охоту, Нико многозначительно посмотрел на меня, будто хотел сказать: "Чего же ты расселся, пойдём!" Ну, я и последовал за ними. Схватка матёрого с оленем была фантастической. До того как олень свалился, Нико проехался, стоя у него спине и вцепившись в шею. Прикончив копытного, волк стал сдирать с него шкуру, а потом позвал к трапезе троих переярков. Примерно за полтора часа они разделали тушу и обглодали с неё мясо. Манане, которая следила за щенками, Нико принёс отрыжку, а Нестора таким же образом покормил Гурам.

Пара волков гуляет по лесу. Большую часть времени "ручные" волки Бадридзе проводили не в вольере, а на природе. Несмотря на то, что вольера была внушительных размеров - 100 квадратных метров, животным для полноценного развития необходимо было ощущать полную свободу и учиться самостоятельно добывать себе еду.

Вам Нико не предлагал присоединиться к обгладыванию туши?

Предложил, когда они сами наелись. Я подошёл и срезал ножом несколько кусков мяса. Я был жутко уставший, но внутри всё ликовало: они угостили меня.

Дальше вы питались тем, что добывали с волками на охоте?

Нет. Я договорился с одним егерем, чтобы он раз в две недели подвозил на нейтральную зону - подальше от территории семьи - тушёнку, сало и хлеб. Этот егерь, кстати, изначально был приставлен ко мне директором Боржомского заповедника и должен был - нет, не помогать моему эксперименту, а препятствовать и не пускать меня в лес. В общем, я забирал еду и прятал её. Когда хотел поесть, уходил подальше от волков к ручью - там всегда ток воздуха сверху вниз, он уносил запахи. Но от кофе пришлось отказаться: оно очень пахучее, и волки начинали чихать и фыркать. Разогревал, значит, на костре тушёнку. Ух, я её с тех пор на дух не переношу, хотя и раньше особо не любил.

Оленина вкуснее была? Вы, кстати, её приготовили или прямо на месте сырой съели?

Ой, нет, вы что… Я её унёс к ручью и там на костре пожарил. Свинина лучше, чем оленина. Однако оленина несравненно лучше, чем тушёнка.

А эта семья как-нибудь менялась, пока вы там жили?

Только одного выгнали переярка. Очень тяжелый у него характер был, все время конфликты какие-то возникали – и выгнали его. Вроде бы агрессивный индивидуум должен стать доминантом. Но если эта агрессивность переходит какую-то грань, то вся социальная система, со всеми низкоранговыми индивидами объединяется и изгоняет его. Это такой механизм, купирующий чрезмерную агрессию. И этот зверь никогда не сможет найти полового партнера. Таким образом, если это ген агрессивности, он иссекается.

И куда он пошел?

Ну, вышел за пределы территории. У волков территории не соприкасаются, система не замкнутая. Граница от границы в двух-трех километрах, есть нейтральные зоны, чтобы особи могли выходить. Семья же не может расти бесконечно. Хотя размножается только одна пара, доминирующая, матерые волк с волчицей. У переярков даже течка не наступает, как правило; чтобы размножаться, им надо или уйти, или дожидаться, когда родители состарятся. Но все равно пометы большие – и примерно раз в четыре года семья достигает критической численности, тесно становится. У всех млекопитающих существует потребность в реализации определенного количества социальных контактов. И как только это количество выходит за пределы нормы, в группе начинается шумок, конфликты возникают. Увеличивается дистанция во время сна – это первый показатель. В норме-то они близко спят. Увеличивается количество агрессивных взаимодействий, социальная дистанция - и образуются группировки. Одна группа мало контактирует с другой, и в конце концов кто-то должен уйти. Остается доминирующая группа.

А те куда?

Там как повезет. Если зайдешь на чужую территорию, убьют. Но бывает, что можно присоединиться к другим - если у них группа малочисленна, им не хватает социальных контактов. Или к человеку выйдет, начнет овец резать.

Переярка выгнали и еще старик умер. Как раз было время, когда волчата из логова выходят. Волчата же рождаются в логове и вылезать не хотят, у них неофобия. А логово всегда устраивается где-то в другом месте, укромном, не у рандеву-сайта. И вот мы с вечера все там собрались, кроме старика. На рассвете меня разбудил визг - волчата голодные, мать их почти сутки не кормила. Только заглянет к ним на минутку - и назад, ложится перед логовом. И старшая сестра тоже. А остальные сидят вокруг, ждут, в напряжении. Мне уже накануне видно было, что волки волнуются, ждут чего-то. Часа четыре это длилось. В конце концов, из норы появляются мордочки, очаровательные такие. Очень волнующий момент был. Я помню, поймал себя на том, что тоже подскуливаю от восторга. Мать подползла, лизнула их, вернулась назад - и тогда они решились. Вывалились оттуда карапузы, доковыляли к маме, присосались. Все их окружили, обнюхивают…

И вдруг мы услышали страшный вой, просто жуткий. Сразу было ясно, что там что-то происходит ужасное. Мы побежали обратно – старик сидел на пригорке и выл, душераздирающе, какой-то крик отчаяния. И потом ушел – и все.

Матерый только через месяц занял его место. В течение месяца ни в какую туда не поднимался. Как будто какие-то поминки, объяснить я не могу. Я боюсь антропоморфизировать. Но я могу представить: во-первых, запах смерти – это очень сильная вещь для животных. Заранее они смерти не боятся, не знают, что такое смерть. Но запах смерти, пока волк умирает, пока еще не наступило окоченение, – панически боятся.

А говорят, что волки съедают больных, старых?

Да это все сказки. От драк молодые часто погибают: поранят - кровотечение или инфекция, не сможет передвигаться, ослабнет. До годовалого возраста только половина доживает. Но целенаправленно никогда не убивают. И про каннибализм это блеф. Конечно, можно довести. При поволжской голодовке тоже случаи каннибализма были.

На самом деле у них фантастически развита взаимопомощь. Они ведь и мне жизнь спасли. Мы с охоты возвращались, а охота страшно неудачная была. То несколько оленей ушло от нас, то еще что-то. Целый день и уже к вечеру, еле-еле ноги волочим. И волки уставшие, а я – можете себе представить. И где-то километрах в пяти от рандеву-сайта валун огромный лежал. Я подхожу к нему, надо присесть, уже правда сил никаких. И оттуда на дыбы встает медведь. А расстояние - как мы с вами. Я сейчас не помню: я закричал или он какие-то звуки издал – но волки услышали и бросились. Хотя один его удар мог этого волка распороть. Волчица его за пятку взяла – и тут уже медведь не вынес, он пошел вниз, под склон.

Тогда я в первый раз задумался по поводу альтруизма: что это такое? Значит, это реализация биологической потребности. Что будет – зверь об этом не думает. И тогда я понял, что все что мы имеем, чем мы гордимся, – это не мы придумали, это все оттуда идет… Но интересно, что волчат они от человека не защищают – понимают, что лучше остаться производителю, чем всем погибнуть. И это приобретенное, культура. От любого другого зверя волчат защищают - от рыси, например, или от соседей, других волков.

А бывает, что другие нападают?

Это редко бывают, когда территориальные войны. Если иссякание пищи на той территории по каким-то причинам - как правило, из-за человека.

Вы только взглядами с волками общались или их звукам подражали?

Подражал - поскуливал, пофыркивал, выл с ними.

Думаете, они вас понимали?

Думаю, что да. У них есть вой, которым они обозначают своё присутствие для другой семьи волков. Вся стая подходит к границе территории и начинает выть - это одна из форм общения и защиты своей земли, дополнение к мочевым меткам. Вот однажды пришли мы с волками с охоты, они начали выть. Я присоединился, и они ничуть не смутились.

А на луну ваши волки выли?

Они воют не на луну, просто полнолуние вызывает прилив эмоций.

А зачем воют?

Общаются с другими группами, это социальный контакт, «прикосновение». Кроме того, это информация - о расстоянии до других зверей, о статусе, об эмоциональном состоянии. У каждого есть своя партия – и судя по всему, они строго функциональны.

Откуда они знают, как выть?

Вообще, есть две категории звуков. Врожденные, на которые реакция у других тоже врожденная. Например, звук опасности – это такой фыркающий лай. Щенки его слышат – разбегаются, хотя их никто не учил. И есть приобретенные звуки, которым научили. Притом есть диалекты: допустим, кахетинский волк вряд ли поймет волка из Западной Грузии. Я был в Канаде, по приглашению Джона Тебержа, пришли в национальный парк. Я начал вабить (призывно выть), развернулся - ул-лю-лю - по-грузински, завитушки пустил – и вообще наплевали на меня волки. Я был страшно оскорблен. А Теберж просто кларнетом так – уууу – и все, они с ума сошли, заголосили.

И что значат все эти завитушки? Что они друг другу говорят?

Если бы я знал, я бы составил словарь. Эти вопросы меня тоже страшно интересуют – жаль вот, нет возможности заниматься. Разная информация передается. Я, например, нашел, что родители, когда волчат подзывают к добыче на большом расстоянии, то воем объясняют, как идти. Там же тропы, прямо идти невозможно. Матерый идет до поворота – воет, щенок слышит. Потом до следующего - там повоет. В четыре-пять месяцев волчата уже соображают, этот зигзаг формируется в воображении, они легко находят. Есть вой для собирания стаи - когда группа разбредается и волк скучает. Этот звук легко отличить – он такую тоску наводит, душу выворачивает. Честно говоря, много всяких взглядов на эту тему, но пока понятно мало. Есть такой Сан Саныч Никольский в Москве, он лучше все это знает, его спросите.

И вы ни разу не отлучались? Сколько лет вы жили в стае?

Два года. Несколько раз я, конечно, ездил в город. Но буквально на день-два, чтобы родных повидать. Иногда в лесу я до такой степени скучал по людям, что уходил к ручью и начинал говорить сам с собой вслух, чтобы хоть так речь человеческую услышать. А когда я насовсем покидал волков, они начали так ужасно выть - с интонациями, каких я раньше не слышал. Это был душераздирающий, томящий звук - вой скучания.

Животная любовь

Но на этом Ясон Бадридзе не закончил наблюдения за волчьими стаями в природе. Как говорит сам учёный, "у меня было ещё пять знакомых семей волков". Потом ещё - выкормленные и воспитанные дома волчата. Спустя пару десятков лет учёный не хуже самого серого хищника разбирался в тактике охоты на копытных и тонкостях обучения щенков распознаванию опасности; выл на всевозможных волчьих диалектах. А ещё Бадридзе понял, что порой дикий зверь ведёт себя сознательнее, чем человек.

Кем они вас считали: человеком или волком?

Хе! Не знаю, они мне не говорили об этом. Думаю, просто представителем другого вида, от которого не исходит опасности. Правда, когда волки меня спасали, тут, думаю, одно из двух: либо я был для них важнее, чем мне казалось; либо ими двигал альтруизм. Хотя тут оба мотива, конечно, уместны. Вообще, после этих событий я понял, что альтруизм - изобретение не людей, а природы.

Волки на этом фото не убивают друг друга. Здесь заснят ритуальный бой молодых самцов - необходимая часть их жизни, позволяющая выявить в стае доминирующую особь. Тот зверь, что сдавил клыками пасть своего соперника - и стал вожаком. В таких схватках, звери не прокусывают шкуру, они лишь показывают свою силу и ловкость.

Что это за случаи?

Однажды я сильно повредил ногу - всё время лежал, не мог даже до ручья добраться, чтобы попить и поесть. Волки это почувствовали. Вернувшись с охоты, Гурам подошёл ко мне, поскулил, я тоже поскулил, он - хоп - и достал мне свою отрыжку.

И эпизод, когда волки спасли меня от медведя. Это не потому важное событие, что я жив остался, а потому, что волки обычно избегают медведя, ведь он гораздо сильнее.

Как и человека с ружьём - знают запах и обходят стороной?

Да, и притом обучают щенков избегать медведя.

Как они это делают?

Это очень интересный процесс. Идёт, допустим, самка с щенятами, и им попадается след медведя. Волчица начинает демонстративно обнюхивать этот след, привлекает внимание щенков - показывает им, что тут надо понюхать. А они же любопытные. Раз мать обнюхивает, они бегут туда и повторяют за ней. Дальше волчица издаёт резкий фыркающий лай - звук тревоги. И этого достаточно.

По сути, как у людей. Когда родители учат ребёнка не выбегать на дорогу, они показывают на проносящиеся машины и дают понять, что там опасно.

Это вам кажется, что волки похожи на людей. На самом деле это у нас всё по большей части оттуда идёт, из природы.

Как же культура - по-вашему, волки могут создавать культурные образцы?

Как-то я был в Институте проблем экологии и эволюции имени Алексея Северцова на семинаре по поведению. Там как раз речь шла о культуре в животном мире. На мой взгляд, культуру в принципе нельзя с животными связывать. Она формируется за счёт творчества, за счёт создания чего-то нового. Конечно, животные этого не умеют. Но у них есть поведенческая традиция, которую люди могут путать с культурой. Например, у семьи волков могут быть особенные, свойственные только ей приёмы охоты, которые передаются из поколения в поколение.

Но как же появляются эти уникальные приёмы? Разве не волки их придумывают?

Нет, волк не придумывает, не изобретает, но может применить увиденное. Если что-то случайно произошло и оказалось выгодно для волка, он будет стараться потом воспроизвести эту ситуацию. Например, мои волки однажды загнали косулю в кусты и поняли, что это отличная ловушка. Ну и стали использовать этот приём в дальнейшей охоте: если видели косулю, целенаправленно гнали её в кусты.

Ясон Бадридзе и его приёмный волк во время прогулки по лесу. Фото сделано в 1990-е годы. Через несколько лет учёный выпустит на волю последнюю воспитанную им стаю и навсегда закончит практику. Фото из личного архива Ясона Бадридзе

Есть у волков предательство, любовь?

Их отношения иногда напоминают дошедшую до безумия любовь. Обычно, если кто-то из пары матёрых погибает, выживший так и остаётся один. Волки вообще моногамны. Поэтому, если волчица сочтёт, что её предали, может превратиться в такую фурию, какую вы в жизни не видели! Это я на собственной шкуре прочувствовал.

Как это вы волчицу предали?

Она так решила. В общем, я держал приёмных волков - некоторых прямо дома, некоторых в огромном вольере. И вот одна волчица достигла половой зрелости, я хотел повязать её. Но никак не получалось - ни с волком, ни с собакой. Она категорически рвала всех в клочья. А однажды подходит ко мне и встаёт в позу "лордоз" - круп поднимает, демонстрирует свои прелести и словно говорит: "Иди ко мне, мой сумасшедший!"

Уххх…

Ну. И вот как-то раз у меня женский запах изменился. Я развёлся с женой - появилась другая женщина. Волчица почувствовала, что от меня пахнет чужой самкой: метров так с двух носом повела, волосы вздыбились - и как кинется на меня! Я уже опытный был к тому времени, перехватил её и немного придушил, чтобы сознание ненадолго потеряла. С ней я потом уже не мог работать - пришлось отдать в Батумский зоопарк. Через какое-то время съездил её проведать, а там у клетки как раз много людей собралось, всю клетку обступили. Но волчица меня моментально вычислила и опять взбесилась: бросилась на прутья, перепугала посетителей, пыталась меня достать и побить.

А вы говорите, волки вас воспринимали как другой вид.

Эта самка не была полноценным волком: она жила у меня дома как собака, всё время находилась в обществе моей семьи. По сути, она считала себя нашим видом и не знала, что она волк.

Агрессивные ритуалы

Своих приёмных волков Бадридзе выкупал у егерей: брал ещё слепыми - по одному щенку от разных матерей, убитых охотниками. Выхаживал, воспитывал и выпускал на волю. Содержать стаю волков так, чтобы они чувствовали себя свободными и полноценно развивались, было дорого. Институт физиологии на эти эксперименты средств, конечно, не выделял. Упёртый учёный работал автомехаником, занимался чеканкой - делал всё, чтобы раздобыть денег и продолжать познавать волков.

Как вам удалось вырастить дикими остальных волков?

Обычно у меня за раз воспитывалось по 5-8 волчат, они развивались в среде своих. Так как я брал щенков от разных родителей, впоследствии они образовывали семью, в которой был исключён инцест. В общем, они были ориентированы друг на друга, а не на меня. То, что они оставались волками, подтверждали результаты экспериментов. Я следил за всеми выпущенными в лес особями - они полноценно жили и размножались.

Волки, воспитанные учёным, ничуть не отличались от диких зверей. Это доказали наблюдения за выпущенными на волю особями. Они умели охотиться, оборонять свою территорию, сторонились более крупных хищников и людей с оружием и успешно размножались. Фото из личного архива Ясона Бадридзе

Каких же размеров должен быть вольер, чтобы волки чувствовали себя в нём комфортно?

Я построил вольер в сто квадратных метров. Но там они находились не всё время. Основная работа была в поле: их надо было учить охотиться.

Как вы их обучали?

Так же, как матёрые своих щенков. У социальных хищников нет врождённого охотничьего инстинкта. Они, конечно, могут преследовать движущиеся объекты, но это изначально скорее исследовательское поведение, чем хищническое. Второе позже формируется, как раз на основе таких врождённых реакциях, как преследование, схватывание. Поразительно, не правда ли? Но юный волк не ассоциирует мышку или кролика с едой. Только в 20-дневном возрасте у щенков формируется положительная реакция на запах крови. А к 25-му дню родитель эту реакцию закрепляет, отрыгивая им полупереваренное мясо.

И вы…

Не-е-ет. Я мясо просто мелко рубил. Потом давал куски мяса со шкурой. Это очень важный момент, потому что сальные железы, расположенные в шкуре, определяют видовой запах. С этого момента щенки приучаются узнавать по запаху вид животного. Я кормил своих косулей. Следующий этап - когда матёрые приводят щенят к добыче, чтобы те запомнили облик животного.

Приёмные волки вас во всём слушались?

Да. Я зазывал их по-волчьи. Чего бы им было меня не слушаться, я ведь их всему учил и говорил с ними на одном языке.

С их стороны никогда не было агрессии?

Была. Трёх волков я убил… вот этими руками.

Врукопашную с ними боролись?

Один раз я с ножом был, в другие разы не рассчитал и придушил слишком сильно. Хотел, чтоб сознание на время отключилось, но переборщил. Когда они нападали, я должен был драться, чтобы показать, что доминирую, иначе я не смог бы работать с ними.

Из-за чего возникали стычки?

Видимо, я был не вполне тактичным. Когда общаешься с волками, надо даже двигаться как они. Их движения невероятно гармоничны - тело плавно переходит из одного состояния в другое. Если нарушишь эту гармонию, можешь напугать животное.

А с людьми у вас как? Вы конфликтный человек, часто драться приходилось?

Приходилось. Но не то чтобы часто.

Тоже доказывали, что вы доминант?

Разные причины были. Я не люблю быть доминантом, я люблю быть сам по себе. Просто, когда меня кто-то обижал, я защищался.

Сейчас Ясону Бадридзе за семьдесят. Работу в поле он оставил в 1998 году, но серыми хищниками заниматься не перестал - пишет о них книги и статьи, читает лекции в Тбилисском университете. И ужасно скучает по жизни среди волков.

С кем страшнее драться: с волком или с человеком?

С человеком, конечно. Когда нападает волк, понятно, что он сделает, как он будет на тебя прыгать. А в прыжке волка легко перехватить при наличии сноровки: зверь в этот момент совершенно беззащитен. А вот с человеком никогда не понятно, применит он оружие или нет. Вообще, на мой взгляд, человек - невероятно жестокое существо, только он может получать удовольствие от агрессии, для всех остальных животных агрессия - то же самое, что и страх.

Агрессия - это такое же дискомфортное переживание, как сильный страх. Животные стремятся подавлять его в себе, а не давать ему волю. У волков, например, агрессия ритуализируется: они очень редко дерутся до смерти, чаще просто воспроизводят определённые ритуальные движения. Звери не рвут друг другу шкуру, а слегка зажимают зубами. Так они меряются силой и в этом боевом танце выявляют доминанта. Вспыльчивые и злые особи обречены. Они не находят пару, они не нужны стае, потому что с ними не будет слаженной охоты, их изгоняют. А люди клевещут: мол, волки - ненасытные жестокие звери. На самом-то деле эти эпитеты относятся к человеку, а он переносит их на зверей.

Волчья скука

Под конец интервью я набралась смелости (или наглости) и попросила Ясона Бадридзе изобразить, как воют грузинские волки. Мы сидели на кухне и пили чай. Учёный отставил чашку. Отвёл от меня взгляд. И помещение заполнил тягучий, словно ноющая боль, вой.

Если бы мои глаза сейчас не видели вас, я была бы уверена, что на кухне воет волк. Я ожидала услышать некое подражание.

Это такой простой вой был, без всяких загогулин. А то у грузинских волков бывают в вое разные красивые переливы, интонации, завитушки. Почти семьдесят лет назад я впервые услышал этот вой и до сих пор не могу к нему спокойно относиться. По спине мурашки бегут, когда слышу волка.

Вы до сих пор их воспитываете?

С 1998 года перестал. Видимо, очень сильные физические нагрузки, что были в молодости, подорвали организм. Не хватает больше здоровья. Сейчас я читаю лекции в Тбилисском университете, пишу статьи и книгу.

Что означал ваш вой?

Его смысл - сплочение. Они так воют, когда семья собирается вместе.

Вы скучаете? Так же сильно, как скучали по людям, когда жили с волками?

Да. Так же. Очень скучаю по ним. Когда вспоминаю всё пережитое с волками, понимаю, что могу считать себя одним из самых счастливых людей.