Я знаю, что тебе больно. Я рядом.

[Вера Буянова]

5 196 участников

04:18

Тим Лоуренс, психотерапевт и журналист, написал статью, в которой рассказывает, как можно реально помочь человеку, испытывающему горе.

Он предупреждает, что с расхожими фразами, которые принято произносить для поддержки, нужно быть острожнее — они могут ранить еще сильнее.

— Я слушаю, как один мой приятель-психотерапевт рассказывает про свою пациентку.

Женщина попала в ужасную аварию, она постоянно испытывает боль и у нее парализованы конечности.

Я слышал эту историю уже раз десять, но меня всякий раз шокирует одна вещь.

Он сказал бедняге, что трагедия привела к позитивным изменениям в ее жизни.

«Все в жизни происходит не случайно», — вот его слова.

Меня удивляет, насколько эта банальность глубоко укоренилась даже среди психотерапевтов.

Эти слова ранят и ранят жестоко.

Он хочет сказать, что происшествие заставляет женщину расти духовно.

А я считаю, это полный бред.

Авария сломала ее жизнь и разрушила мечты — вот что случилось и абсолютно ничего хорошего в этом нет.

Самое важное: подобный настрой мешает нам делать то единственное, что мы должны делать, когда у нас беда — горевать. Хорошо говорит об этом мой учитель Меган Дивайн:

«Кое-что в жизни нельзя исправить. Это можно только пережить». Мы горюем не только тогда, когда кто-то из близких умирает.

Мы предаемся печали, когда уходят любимые, когда рушатся надежды, когда настигает серьезная болезнь.

Нельзя исправить потерю ребенка и предательство близкого человека — это можно только пережить.

Если с вами стряслась беда, и кто-то говорит вам следующие затертые фразы:

«все, что не случается — к лучшему»,

«это сделает тебя лучше и сильнее»,

«это было предопределено»,

«ничего не случается просто так»,

«надо взять на себя ответственность за свою жизнь»,

«все будет хорошо»

— можете смело вычеркивать этого человека из своей жизни.

Когда мы говорим своим друзьям и родным подобные слова, даже с лучшими намерениями, мы отказываем им в праве на скорбь, печаль и грусть.

Я сам пережил огромную потерю, и меня каждый день преследует вина за то, что я до сих пор живу, а мои близкие — больше нет.

Моя боль никуда не ушла, я просто научился направлять ее в нужное русло, работая с пациентами, и лучше понимать их.

Но ни при каких условиях мне бы не пришло в голову сказать, что эта трагедия стала подарком судьбы, которая помогла мне вырасти духовно и профессионально.

Говорить так — означает топтать память любимых людей, которых я потерял слишком рано, и тех, кто столкнулся с подобной бедой, но не смог с ней справиться.

И я не собираюсь притворяться, что для меня это было легко, потому что я сильный, или что я стал «успешным», потому что смог «принять на себя ответственность за свою жизнь».

Современная культура относится к скорби как к проблеме, которую нужно исправить, или как к болезни, которую нужно лечить.

Мы делаем все, чтобы заглушать, вытеснять свою боль или как-то ее трансформировать.

И когда вы вдруг сталкиваетесь с несчастьем, люди вокруг вас превращаются в ходячие банальности.

Так что же говорить друзьям и близким, попавшим в беду, вместо «все в жизни не случайно»?

Последнее, в чем нуждается человек, раздавленный несчастьем, это совет или наставление.

Самая важная вещь — понимание.

Скажите буквально следующее:

«Я знаю, что тебе больно. Я здесь, с тобой».

Это означает, что вы готовы находиться рядом и страдать вместе с близким человеком — и это невероятно мощная поддержка.

Для людей нет ничего важнее, чем понимание.

Оно не требует никаких специальных навыков и подготовки, это просто готовность быть рядом и оставаться рядом столько, сколько потребуется.

Будьте рядом. Просто будьте рядом, даже когда вам неуютно или кажется, что вы ничего полезного не делаете.

На самом деле, именно тогда, когда вам неуютно, стоит делать над собой усилие и оставаться рядом.

«Я знаю, что тебе больно. Я рядом».

Мы так редко позволяем себе войти в эту серую зону — зону ужаса и боли — но именно там кроются корни нашего исцеления.

Оно начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами. Я прошу вас, сделайте это для своих близких.

Вы, возможно, никогда об этом не узнаете, но ваша помощь будет бесценна.

И если вы когда-нибудь попадете в беду, найдите человека, готового быть рядом.

Тим Лоуренс.

[Александр Algo]

Приветствую Вера Буянова и всех. "Можно ли предположить..."  -- Да, можно и нужно. И не только предположить, но и проявить Любовь в разных формах; ибо "достаточным запасом энергии", то есть Энергией Любви, хотя бы в потенциале и в своей возможности её генерации, обладает безусловно каждый Человек, Божественное Присутствие.      Благодарю 

[Александр]

Да, Мёря, но при условии, что ты сам обладаешь достаточным запасом энергии.

[Мёря Мурти]

Комментарий от: Александр - Можно поддержать человека, понимая, что он страдает, но зачем идти с ним боль? 

Я так понимаю, что здесь имеется ввиду энергетическая поддержка, когда просто находишься рядом и подпитываешь человека, да, чувствуешь его боль, но сам в неё не идёшь. 

Когда человек испытывает горе, он обесточен (а без энергии сознание плохо работает), и если его не подпитать энергией, он может проваливаться всё ниже и ниже, это как болото, которое засасывает. Все мы знаем о лярвах, бесах и пр. что питаются энергией страдания; если попал в эту серую зону, они просто так не отпустят, - впрыскивают разрушительные мысли, даже мысли о суициде. Обычный человек может не справиться, поэтому важно не отдать его на растерзание. 

[Laura]

Мы не можем быть кем-то другими, чем те, кто мы есть поистине.  Следовать рекомендациям  - это всё равно, что слушать учителя.  Но ведь учитель - не вы. Он проживал опыт в своём теле. В его проживаете в своём, уникальном. 

Прошла опыт только год назад. У близкой подруги обнаружили лимфому.   Она сказала мне, что решила не делать химию.  Недавно в сценарии ординарного лечения рака погиб её брат.  Она сказал: Они (врачи) убили его.   Первый разговор был коротким.  В следующем она подтвердила своё решение.  В перерыве между двумя я была растеряна, смущена, знала, что ей нужна поддержка в любом случае: решит ли она химию, или настоит на выбранном ею способе лечения.  Я искала в себе мудрости, скребла по сусекам, чтобы испечь свой колобок. Потом сказала: я тебя люблю и буду рядом. Как ты решишь - я - с  тобой.  Прошёл год. Она работает, лечится своим методом. Очень изменилась, стала уверенной в себе, в своей СИЛЕ, в силе своего Духа.

[Александр]

Да, прятаться от боли просто так не удастся...

"...Мы так редко позволяем себе войти в эту серую зону — зону ужаса и боли — но именно там кроются корни нашего исцеления..."

Согласен  с автором.
"...Оно (исцеление) начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами...."

А вот эту часть  текста я не понимаю. Можно поддержать человека, понимая, что он страдает, но зачем идти с ним боль?

В боль  нужно идти самому человеку, осознавая все приходящие с ней эмоции и чувства, а не просто проживая эти эмоции и ожидая, когда они перегорят.

Но, к сожалению, осознавать удается редко кому. Нет такого опыта, практики.

Я считаю, что надо быть не просто рядом с человеком в боли, а помогать ему осознавать свою боль.

[Лето]

ученые утверждают , что истинная эмоциональная реакция , поддержанная биохимией организма длится 15 минут

если мы страдаем больше(дольше) это следствие рефлексии

поэтому на первом этапе , да , просто посидеть рядом и дать тепло , помочь пережить острую боль

но поддерживать рефлексию... зачем?

[Лето]

Этапы проживания утраты на примере хирургической раны

Один из моих любимых авторов – Хорхе Букай, аргентинский гештальт-терапевт, по первому образованию – хирург. В своей книге «Путь слез» он приводит интересную аналогию между процессом заживления резаной раны и процессом проживания горя. И, хотя в книге главным образом идет речь об утрате близкого человека в случае его смерти, сам же Букай говорит о том, что разлука рождает схожие переживания и имеет схожие этапы развития.

Итак, этапы исцеления нормальной раны:

1. Вазоконстрикция. В первый момент, когда мы поранились, кажется, что ничего не произошло. Наступает краткий период оцепенения, торможение нервных рефлексов. Иногда даже кровь не выступает, потому что происходит сужение сосудов.

2. Острая боль. Сильная и кратковременная боль - первая реакция организма, сигнализирующая о том, что что-то произошло.

3. Кровотечение.

4. Коагулят. Организм прекращает кровотечения естественным путем – образованием коагулята из фибрина, тромбоцитов и кровяных телец.

5. Стягивание коагулята. Более длительный этап заживления. Коагулят подсыхает, затвердевает и втягивается внутрь. Образовывает «корочка»

6. Реконструкция тканей. Новые ткани, образующиеся изнутри, выталкивают корочку наружу, она отделяется.

7. Шрам.

Букай говорит о том, что каждую потерю (смерть любимого существа, развод, расставание с родительским домом и т.д) можно сравнить с раной. Потеря функционирует как прерывание непрерывности жизни, так же как порез является нарушением целостности кожи.

Каждый из этапов как раны, так и горя имеет функциональное значение. Если один из этих них будет пропущен, что-то может пойти не так, процесс заживления будет нарушен. Точно также важно проживать каждый этап горевания.

Первый этап проживания горя называется этапом недоверия. Неожиданный удар приводит нас в состояние растерянности. Мы говорим себе: «Это ошибка, не может быть такого». Подобно телу, которое защищается реакцией оцепенения, психика также защищает себя, на всякий случай оценивая, не было ли произошедшее ошибкой. На какое-то время все эмоции человека, его восприятие, его ощущение жизни оказываются парализованными, наступает момент отрицания, неприятия. Этот этап может длиться от одного мгновения до нескольких часов или дней, или же может превратиться в стойкое неприятие, принимая форму патологического отрицания.

Если этап недоверия успешно преодолен, ничего другого не остается, как вступить в контакт с острой болью через ее осознание. Этот этап называется регрессией. Человек испытывает непрерывный эмоциональный взрыв, в это время он теряет разум и чувство меры. Он плачет, как маленький ребенок, то есть регрессирует. На этом этапе нет возможности, чтобы тот, кто пребывает в горе, прислушался к нам, поскольку он охвачен иррациональной болью. Так же, как с раной - вначале мы ничего не чувствовали, а потом боль подала сигнал.

За этапом регрессии следует этап ярости. Иногда она проявляется как ненависть, иногда она скрыта, но всегда наступает момент, когда мы сердимся. Мы можем сердиться на того, кого потеряли, на того, кто, по нашему мнению, в этом виноват, на бога, на жизнь, на себя, на прошлое… У ярости, как и у кровотечения - своя функция. Она необходима для продолжения процесса. Функция гнева состоит в том, чтобы связать нас с реальностью, покончить с неконтролируемой подавленностью и на какое-то время защитить нас от боли ожидающей нас грусти. Для того, чтобы человек не умер от потери крови, нужно, чтобы кровотечение остановилось. Для того, чтобы человек не умер от изнеможения, истерзанный яростью, нужно что-то, что остановит ее. Подобно тому, как кровь останавливается образованием коагулята, ярость тормозится и замещается виной. На этом этапе мы испытываем вину за то, что сделали или чего не смогли сделать для того, чтобы все было по-другому. Обвиняя себя, мы как бы декларируем, что я мог бы предотвратить то, что случилось. Таким образом мы пытаемся спастись от ощущения бессилия, которое наступит потом. Вина непродолжительна, потому что она вымышлена. Но, зачастую люди застревают в этой части. Если же мы не задерживаемся на этом этапе, происходит естественное втягивание сгустка внутрь, как на ране. Начинается следующий этап - этап отчаяния. Это этап истинной грусти, самый трудный из всех этапов. Большая часть всего предшествующего происходила, чтобы задержать его наступление. Именно на этой стадии в полной мере проявляется наше бессилие, осознание того, что ничего нельзя сделать. Вторым тяжелым переживанием здесь является одиночество. Одиночество жить без того, кого мы потеряли. Это самый трудный момент пути. Этап всеобъемлющей грусти, этап болезненной и разрушительной печали. В честь этого этапа названа книга – «Путь слез». На протяжении этого этапа некоторые люди испытывают сильное желание чтобы тот, кого они потеряли, находился рядом. Они настолько этого хотят, что готовы пойти на что угодно, только бы не испытывать этого ужасного одиночества и печали. Если этот путь пройден, потеря оплакана, горе отгоревано, человек возвращается к внешнему миру для того, чтобы пройти два последних отрезка пути. Так же, как втягивание коагулята и образование корочки подготавливает рану к восстановлению тканей. На этапе, именуемом идентификацией и зарождением нового, мы начинаем выходить из отчаяния. В этот момент мы сначала частично идентифицируемся с тем, кого потеряли, для того, чтобы затем отделиться от него. Мы вспоминаем все хорошее, что связывало нас с ним, для того, чтобы оставить это себе. Посещаем те места, в которых мы были когда-то вместе, а иногда даже проявляем интерес к тому, что не интересовало нас, но нравилось (или продолжает нравиться, в случае разлуки) человеку, которого потеряли. Этот этап подобен нарастанию новой ткани под корочкой. На последнем этапе происходит окончательное принятие. Во-первых, мы отделяемся от умершего (или ушедшего) человека, признаем, что он больше не с нами. Он умер, или ушел. А я остаюсь. Во-вторых, мы осознаем, что то, чему мы научились, узнали, прожили рядом с другим, навсегда останется с нами. И хорошее, и плохое. Если процесс прошел нормально, то здесь заканчивается путь. Остается шрам. В случае успешного заживления шрамы не болят, со временем они сравниваются с остальной кожей и становятся почти незаметными, но все же они остаются.
https://vk.com/generaldelusion

[Мёря Мурти]

Старенький сосед недавно потерял жену. Увидев, что мужчина плачет, ребенок зашел к нему во двор, залез к нему на колени и просто сидел там. Когда его мама спросила, что же такого он сказал соседу, мальчик ответил: "Ничего. Я просто помог ему плакать"... (с)

Спасибо.