...

[Лето]

Не говори со мной о своей духовности, дружище. Мне это не так интересно... Пожалуйста, не говори со мной о «чистой осознанности» или «проживании в абсолюте». Я хочу посмотреть, как ты относишься к своему партнеру. К своим детям, родителям, к своему драгоценному телу.

Пожалуйста, не читай мне лекцию об иллюзии отдельного я или о том, как ты достиг постоянного блаженства всего за 7 дней. Я хочу почувствовать неподдельное тепло, исходящее из твоего сердца. Я хочу услышать, как хорошо ты умеешь слушать. Воспринимать информацию, которая не соответствует твоей личной философии. Я хочу посмотреть, как ты общаешься с людьми, которые не согласны с тобой.
Не говори мне, что ты пробудился и свободен от эго. Я хочу узнать тебя вне слов. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, когда тебя настигают несчастья. Если ты можешь полностью погрузиться в боль и не притворяться неуязвимым. Если ты чувствуешь свой гнев, но не идешь в насилие. Если ты можешь спокойно допустить переживание своего горя, не став его рабом.
Если ты можешь чувствовать свой позор, и не позорить других. Если ты можешь облажаться и признать это. Если ты можешь сказать «прости» и действительно иметь это в виду. Если ты можешь быть полностью человеком в своей восхитительной божественности.
Не говори со мной о своей духовности, дружище. Мне это не так интересно. Я просто хочу встретиться с ТОБОЙ. Познать твое драгоценное сердце. Понять прекрасного человека, борющегося за свет. До слов «о духовном человеке». До всех искусных слов.

Джефф Фостер

[Лето]

Канатоходец. Юный пилигрим
Под вздох толпы качнулся в поднебесье.
Под куполом небес совсем один
У зыбкой грани чести и бесчестья.

По тонкой нити меж Добром и Злом
За шагом шаг идет к своим святыням.
Канат беспечно отливает серебром.
Толпа то вскрикнет, то на миг застынет.

Истертый шест в натруженных руках
То Свет, то Тьму легонько задевает.
И будто мальчику совсем не ведом страх.
И он свою судьбу заранье знает.

В толпе нет-нет и зазвучит мольба:
«Ты доказал! Спускайся! Все! Довольно! »
Но он не слышит. В нем идет борьба.
Ума и сердца. Холодно и больно.

И он один в попытке доказать
Себе и им, и небесам, и ветру.
В чем смысл борьбы? Однажды не солгать
И от себя не утаить ответа.

Пройти. Решиться, зная, что вокруг,
Все жадно ждут случайного паденья.
И шест – единственный и самый верный друг.
Ведь если падать, то двоим забвенье.

И там вверху, средь славы и хулы.
Он знает, что когда-нибудь сорвется
Когда-нибудь… Ну а до той поры
Скрипит канат и гулко сердце бьется.
Н. Способина

[Лето]

Канатоходцы
Поэт: Антокольский Павел

Вся работа канатоходца
Только головоломный танец.
Победителю тут венца нет,
А с искусством ничтожно сходство.

Наше дело очень простое:
Удержать вверху равновесье,
Верить в звездное поднебесье.
Как деревья, погибнуть стоя.

В каждом цирке есть купол этот,
Не обрушенный в прах опилок.
Путь наш ясен, а нрав наш пылок,
И отчаянно весел метод.

Перестаньте, зрители-гости,
Спорить с бедными мастерами!
Посторонние в нашей драме,
Обсуждать исход ее бросьте!

[Лето]

[Лето]

По звенящей струне над землей и богами,
Изумляя созвездий сияющий взор,
Небеса измеряя босыми ногами,
Нет, не шел - танцевал необычный жонглер.
И смотрели насмешливо братья и сестры:
Мол, в семье Всемогущих завелся чудак, -
Бог бездомных талантов и таборов пестрых,
Искрометное солнце шутов и бродяг.

Мчатся звезды под ногой
В синь вселенского колодца.
Благолепие богов
Ни к чему Канатоходцу.
Шут, поэт, игрок -
Ненормальный бог.

Он - невидимый дух балаганных веселий,
Шумный праздник арены - его торжество.
У актера в глазах и в груди менестреля
Не остынет волшебное пламя его.
И звенит, не смолкая, безумное скерцо,
Где скользит по струне удивительный бог.
Капли крови его беспокойного сердца -
Чародеи подмостков и дети дорог.

Неохота падать вниз,
Если к звездам был так близко:
Каждый шаг - для жизни риск,
Только жизнь - не жизнь без риска.
Эй, жонглер, держись, -
Это наша жизнь!

Самоцветы сердец рассыпая, - не жалко, -
Учат петь и мечтать этот будничный мир
Стихотворец и мим, музыкант и гадалка,
Акробат, танцовщица, певец и факир.
Звездным блеском их душ зачарованный зритель
То кидается в смех, то в безудержный плач.
Это между сердцами натянуты нити,
По которым танцует Небесный Циркач.

Покидает души страх,
Тает злоба, боль уходит.
Начинается Игра:
С нами Бог-Канатоходец!
Шут, поэт, игрок -
Ненормальный бог!

(С) Мартиэль

[Лето]

[Лето]

Изначальное Состояние - Парабрахман - необусловлено, лишено атрибутов и формы. Это состояние на самом деле - не что иное как полнота (а не пустой "вакуум"), так что дать ему какое-то подходящее наименование невозможно. Однако с целью общения для "описания" этого используется много слов. И в этом Изначальном Состоянии, предшествующем всем концепциям, спонтанно возникает и начинает своё движение Сознание-мысль "Я Есть". Как? Почему? Без какой-либо видимой причины - подобно мягкой волне на поверхности воды.

Мысль "Я Есть" является семенем звука АУМ, изначального Звука (Нада), лежащего в основе сотворения Вселенной. Он состоит из трёх звуков: А, У и М. Эти три звука символизируют три атрибута - Саттву, Раджас и Тамас, давших начало трём состояниям - бодрствования, сновидения и глубокого сна (также именуемым Сознанием, или Гармонией, Активностью и Покоем).

Именно в Сознании произошло возникновение мира. В действительности, самая первая мысль "Я Есть" и создала ощущение дуальности в Изначальном Состоянии Единства. Никакое сотворение не может произойти без дуальности родительского принципа: мужское и женское, Пуруша и Пракрити.

Рамеш Балсекар "Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа"

[ЕЛЕНА]

 Ты настоящий. 

Да, Лето!

[Лето]

Никто не хочет, чтобы ты был свободен. Даже те, кто любит тебя, боятся, что ты станешь свободным. Потому что когда ты свободен, ты непредсказуем. Ты свеж. Ты даже не знаешь, что ты скажешь через секунду или что ты будешь делать. Ты настоящий. Это и пугает ум...

Муджи

[Лето]

О НЕпсихологах

Представьте себе, что вы сидите в запечатанной консервной банке. И что-то сверху все время стучит, и стучит, и стучит. Вы уже, вроде бы все стеночки осмотрели, каждый миллиметр - ничего не находите. А оно все стучит, и стучит, и стучит. И, сидя в банке, ищете ответ. Сами и у других интересуетесь. И однажды вам снаружи спокойно говорят: "Да это по крышке вашей банки таракан бегает. Лапками скребет." Вам самому этого таракана вовек бы не увидеть. Вы же внутри. А теперь давайте разберемся, при каких условиях тот, кто вам про таракана рассказал, - психолог, а при каких - нет. Чтобы не перепутать в случае чего.

1. Если вы живете в своей банке вполне хорошо и приятно, а кто-то вдруг стучится и орет: "Эй! А по вашей банке отвратительный таракан лазит!" - это НЕ психолог.

Психолог без вашего запроса ваших тараканов гонять не будет. Даже если он их очень хорошо видит.

2. Если тот, кто вам рассказал про таракана - ваш родственник, друг или знакомый, и тараканов ваших гонять страсть как любит - это НЕ психолог.

Психолог не будет никогда заниматься тараканами своих хороших знакомых. Потому что тогда он будет тоже внутри банки. А оттуда таракана не видно. А ещё психолог знает, как нехорошо было Анне Фрейд оттого, что ее отец не знал о том, как опасно гонять тараканов своих близких. Зато эта его ошибка позволила всем последующим психологам этой ошибки избегать. Если они умные, конечно.

3. Если, увидев таракана, некто начинает верещать "О, это тараакааан! Отвратительно! Как вы такое допустили?" - это НЕпсихолог.

Психолог, чтобы не верещать от тараканов, постоянно их изучает - происхождение, строение, образ жизни. И прошел личную терапию на предмет непереносимости тараканов.

И, что важнее всего, психолог помнит, что психология - это наука. Мораль, вкусы и мода к ней не имеют никакого отношения. Поэтому психолог не верещит, увидев нечто, противное морали. Он работает с фактами. А факты не хорошие и не плохие. Они просто есть.

Ирина Семирина

[Лето]

В моих глазах – двойное дно,
Но то, чем вижу – где-то между.
Моё лицо сомкнуло вежды,
Но то, чем вижу – не оно.

Мои ладони и ступни
Набрякли веками сквозь горсти,
Ещё чуть-чуть – пробьются гвозди,
Но то, чем вижу – не они.

Ладонью я теряю нить,
Но вижу стороною тыльной,
Не видеть я почти бессильна,
А много видеть – мало жить.

Хоть надевай чулки, хоть нет,
Мои прозрачные колени
И те глядят, когда не лень им,
Запястья снастью ловят свет.

Я вижу пальцами тоску
И волосами вижу ласку,
Я улыбаюсь, видя наспех,
Ведь знаю – не успеть броску.

Я вижу тенью и спиной
Окно, закрытое доселе,
Окно сквозит на грубом теле,
Но то, чем вижу – не оно…