Восхождение через Пять Человеческих Стадий

[Иван Статистик]

Восхождение через Пять Человеческих Стадий
Стадия I.

Жизнь долго поднималась вверх посредством повседневного использования формы. Через меньшие три, медленно прогрессируя, проходился путь. Теперь открывается другая дверь. Звучат слова: “Входи на путь реального желания”.

Жизнь, знающая себя только как форму, облачается в ярко-красный цвет известного ей желания, и посредством этого красного все желаемые формы притягиваются, схватываются и удерживаются, используются и отбрасываются, пока красный не изменится на розовый, розовый на бледно-розовый, а последний – на белый. Тогда расцветает совершенно белая роза жизни.

Но пока крошечная роза живой жизни еще в бутоне, это еще не полностью распустившийся цветок.

Стадия II.

Картина меняет форму. Иной голос, звучащий поблизости, провозглашает другую фразу. Жизнь продолжает свой путь. “Выйди на поле, где играют дети, и прими участие в их игре”. Пробужденная к игре жизни, душа проходит врата.

Это поле зеленое, и на его широких просторах многочисленные формы единой движущейся Жизни играют друг с другом; они переплетаются в танце жизни, множество созданных по образцу форм принимает Бог. Душа входит на “игровую площадку Господа” и играет там, покуда не увидит звезду с пятью яркими точками, и не скажет: “Моя Звезда”.
[ 675 ]

Стадия III.

Путь красного желания не оправдывает ожиданий. Он теряет свою привлекательность. Игровая площадка сынов Бога более не привлекает. Голос, который звучал дважды из мира форм, звучит теперь внутри сердца. Вызов приходит: “Докажи, что ты чего-то стоишь. Возьми себе оранжевый шар своей однонаправленной цели”. Отзываясь на звучащее слово, живая душа, погруженная в форму, выделяется из многих форм и пробивает свой путь вперед. Приходит путь разрушителя, строителя и снова разрушителя форм. Разбитые формы не способны удовлетворить. Собственная форма души является теперь великим желанием, и так происходит вступление на игровую площадку ума.

Но эти мечты и фантазии временами озаряются видением – видением нераскрытого цветка лотоса со сложенными лепестками, накрепко закрытыми, пока еще без аромата, но утопающего в холодном голубом свете.

Оранжевый и голубой когда-нибудь в далеком времени сольются, но далеко еще это время. Их слияние омоет бутон светом и вызовет будущее раскрытие. Пусть свет воссияет.

Стадия 1V.

Жизнь проникает во тьму. Слышится другой голос: “Войди в пещеру и отыщи себя; иди во тьме, и на своей голове неси зажженную лампу”. Пещера темна и пустынна, она холодна, в ней звучат многие звуки и голоса. Голоса многих сынов Бога, оставшихся играть на игровой площадке Господа, взывают к свету. Пещера эта длинная и узкая. Воздух плотен от тумана. Плеск бегущей воды смешивается с воем ветра и частыми раскатами грома.

Вдалеке, очень смутно и неясно видится овальное отверстие синего цвета. Поперек этого синего пространства расположен розовый крест, и в центре креста, где встречаются четыре перекладины, находится роза. Над ним сияет вибрирующий алмаз внутри пятиконечной звезды.
[ 676 ]

Живая душа устремляется к кресту, который преграждает ей путь к жизни, открытой и узнанной.

Душа еще не взошла на крест, и следовательно он еще не оставлен позади. Но душа продвигается вперед, глаза ее сосредоточены на кресте, а уши открыты жалобным крикам душ всех ее братьев.

Стадия V.

Вперед, в сияющую жизнь и свет! Пещера осталась позади, крест опрокинут, путь свободен. В голове, а не в сердце явственно звучит слово. “Вступи снова на игровую площадку Господа и на этот раз руководи играми”. Путь на второй пролет лестницы прегражден собственным решением души. Красное желание более не правит жизнью, но теперь с силой пылает чистое синее пламя. На нижней ступени оставленного пути душа поворачивает обратно и сходит с лестницы на игровую площадку, встречая мертвые оболочки, выстроенные ранее, ступая по отброшенным и разрушенным формам и протягивая руки помощи. На ее плече сидит птица мира, на ее ногах сандалии вестника.

Еще не высшая слава сияющей жизни! Еще не вхождение в мир вечный! Но еще работа, еще поднятие малых сих.



http://trita.net/books-alice-bailey/05-discipleship-in-the-new-age-...

[Иван Статистик]

Финляндия

https://m.youtube.com/watch?v=OJ6leyEARoo

[Иван Статистик]

Sanat Kumara's Keynote: Finlandia / Ключевая нота Саната Кумары

https://m.youtube.com/watch?v=sNLR1B5eJyU

[ЕЛЕНА]

Голос Бога звенит ясно, и в его тонах и обертонах неразличимы и теряются малые голоса малых форм. Я обитаю в мире единства. Я знаю, что все души – одно.

Я вдохновляюсь универсальной Жизнью и, по мере того как я направляюсь на свой высший путь – путь Бога, – я вижу, как затихают все меньшие энергии. Я есть Единый; Я, Бог. Я есть форма, в которой соединены все формы. Я есть душа, в которой сплавляются все души. Я есть Жизнь, и в этой Жизни все малые жизни остаются”.

Эти слова, напеваемые в древних формулах на особых, выбранных нотах, были очень могущественными и приносили необходимые результаты в некоторых древних церемониях, которые уже давно исчезли.

...

Благодарю, Иван!

Через Лауру (благодарю) пришло то, что неисчезаемо и  сейчас так созвучит:

[Иван Статистик]

Ученичество и Его Завершение

Есть любопытное древнее атлантическое песнопение, которое больше не используется, но в те далекие времена исполнялось посвященным, принимающим третье посвящение – завершающее посвящение той эпохи. Оно приведено ниже. Перевод символов, в которых оно было записано, неизбежно привел к потере ритма и выражаемой мощи.

“Я стою между Небесами и Землей! Я имею видение Бога; я вижу формы, которые принимает Бог. Я не жажду ни того, ни другого. Они для меня ничего не значат, потому что высшего я не могу достигнуть, а к низшему не испытываю больше никакой любви.

Терзаюсь я. Пространство и его Жизнь я не знаю, и поэтому не хочу. Время и его мириады форм я знаю слишком хорошо. Я подвешен между двумя, не желая ни того, ни другого.

Бог говорит с высокого Неба. Происходит перемена. Я слушаю внимающим ухом, и прислушиваясь, поворачиваю голову. То, что я вижу, хоть оно и недостижимо, становится ближе моему сердцу. Прежние желания приходят вновь, но быстро умирают. Старые цепи наваждения удерживают. Но я рвусь вперед.

Мириады голосов звучат на моих путях, останавливая меня. Раскаты звуков земли заглушают голос Бога. Я сворачиваю со своего прямого пути, и снова вижу долго державшие меня радости земли, плоти и родства. Я теряю видение вечного. Голос Бога замирает.

Снова терзаюсь я, но лишь короткое время. Назад и вперед мечется мое малое “я”, словно птица, взмывающая в небеса и возвращающаяся на дерево. И все же Бог на Своем высоком месте все дольше удерживает малую птицу. Потому я знаю, что Бог победит и подчинит позднее мой ум и меня самого.

Услышьте мою радостную песнь победы, работа завершена. Ухо мое глухо ко всем зовам земли, кроме тех малых голосов всех заточенных душ внутри внешних форм, потому что они подобны мне, я един с ними.

Голос Бога звенит ясно, и в его тонах и обертонах неразличимы и теряются малые голоса малых форм. Я обитаю в мире единства. Я знаю, что все души – одно.

Я вдохновляюсь универсальной Жизнью и, по мере того как я направляюсь на свой высший путь – путь Бога, – я вижу, как затихают все меньшие энергии. Я есть Единый; Я, Бог. Я есть форма, в которой соединены все формы. Я есть душа, в которой сплавляются все души. Я есть Жизнь, и в этой Жизни все малые жизни остаются”.

Эти слова, напеваемые в древних формулах на особых, выбранных нотах, были очень могущественными и приносили необходимые результаты в некоторых древних церемониях, которые уже давно исчезли.

[Иван Статистик]

Из Древнего Комментария

“Успокаивающие воды охлаждают. Они медленно приносят облегчение, отделяя форму от всего, с чем можно соприкоснуться. Трепет лихорадочного жара долго подавляемого желания уступает охлаждающему потоку. Вода и боль уравновешивают друг друга. Долог процесс охлаждения в потоке.

Пылающий огонь устраняет все, что преграждает путь жизни. Приходит блаженство; оно следует за огнем, как огонь следует за водами. Вода и огонь соединяются и порождают великую Иллюзию. Туман возникает из влаги, испарений и шума, скрывая Свет, пряча Истину и закрывая Солнце.

Огонь неистово бушует. Боль и воды исчезают. Появляются холод, тепло, свет дня, сияние восходящего солнца и совершенное знание Истины.

Таков путь для всех, кто ищет Света. Сначала форма и все ее страстные стремления. Затем боль. Затем умиротворяющие воды и возгорание малого огня. Огонь нарастает, тепло становится активным внутри крошечной сферы и делает свою огненную работу. Становится видна влажность, плотный туман, и к боли добавляется горестное смятение, потому что те, кто используют огонь ума на ранней стадии, теряются в иллюзорном свете.

Жар неистово нарастает; затем теряется способность страдать. Когда эта стадия пройдена, открывается сияние ничем не затмеваемого Солнца и чистый, яркий свет Истины. Таков путь возвращения к скрытому центру.

Используй боль. Призывай огонь, о Странник, в далекой и чужой стране. Воды смывают грязь и наслоения естественного роста. Огни сжигают мешающие формы, которые стремятся удержать странника, и так приносят освобождение. Живые воды, подобно реке, приводят странника к Сердцу Отца. Огни уничтожают покровы, скрывающие Лик Отца”

[Иван Статистик]

Страдание есть тот восходящий прорыв через материю, который выносит человека к Стопам Логоса; страдание есть следование линии наибольшего сопротивления и достижение по ней вершины горы; страдание есть разрушение формы и достижение внутреннего огня; страдание есть холод изоляции, ведущий в жар центрального Солнца; страдание есть сгорание в тигле для того, чтобы в итоге познать прохладу воды жизни; страдание есть странствие в далекую страну, заканчивающееся гостеприимством Дома Отца; страдание есть иллюзия отречения Отца, которое гонит блудного сына прямо в сердце Отца; страдание есть крест полной утраты, возвращающий богатства извечных даров; страдание есть хлыст, заставляющий борющегося строителя доводить до полного совершенства постройку Храма.

Применений страдания множество, и они ведут человеческую душу из тьмы в свет, от уз к освобождению, от отчаянной борьбы к миру. Этот мир, этот свет и это освобождение внутри упорядоченной гармонии космоса предназначены для всех сынов человеческих.

[Иван Статистик]

Ученичество и Страдание

“Сыны Бога, которые знают и видят и слышат (и познавая, знают, что они знают), страдают, сознавая ограничение. В сокровенных глубинах сознательного бытия их мучает утрата состояния свободы. Страдания, болезни, бедность, беды и потери видятся таковыми, и против них протестует каждый сын Бога. Он знает внутри себя, что до того как он вошел пленником в форму, он не знал боли. Страдание и смерть, старение и болезни – его не затрагивали. Богатства вселенной принадлежали ему, и он не знал чувства потери”.

“Жизни, что входят в форму вместе с самосознательными жизнями – это дэва-жизни, строящие формы, в которых обитают все сыны Бога; они не знают боли, потери и бед. Одни формы распадаются, другие формы уходят, и того, что требуется вскормить и сделать сильным на внешнем плане, не остается. Но не имея воли и планомерного намерения, они не испытывают ухудшения и не знают выраженного протеста”.
[ 677 ]

Здесь могут быть уместны несколько слов о страдании, хотя у меня нет намерения сообщить какие-то тайны относительно эволюции человеческой иерархии через посредство страдания. Дэвы не страдают так, как это происходит с человечеством. Их скорость ритма более устойчива, хотя и находится в соответствии с Законом. Они учатся посредством старания в работе строительства и внедрения, или встраивания, в форму того, что построено. Они растут через правильное восприятие выстроенных форм и наслаждение этими формами и завершенной работой. Дэвы строят, а человечество разрушает, и посредством отбрасывания форм человек учится сквозь свое недовольство. Так достигается (вынужденное) согласие участвовать в работе великих Строителей. Страдание есть тот восходящий прорыв через материю, который выносит человека к Стопам Логоса; страдание есть следование линии наибольшего сопротивления и достижение по ней вершины горы; страдание есть разрушение формы и достижение внутреннего огня; страдание есть холод изоляции, ведущий в жар центрального Солнца; страдание есть сгорание в тигле для того, чтобы в итоге познать прохладу воды жизни; страдание есть странствие в далекую страну, заканчивающееся гостеприимством Дома Отца; страдание есть иллюзия отречения Отца, которое гонит блудного сына прямо в сердце Отца; страдание есть крест полной утраты, возвращающий богатства извечных даров; страдание есть хлыст, заставляющий борющегося строителя доводить до полного совершенства постройку Храма.

Применений страдания множество, и они ведут человеческую душу из тьмы в свет, от уз к освобождению, от отчаянной борьбы к миру. Этот мир, этот свет и это освобождение внутри упорядоченной гармонии космоса предназначены для всех сынов человеческих.
[ 678 ]