Мы- в связке.

[Эль]

Я читаю сейчас потрясающую книгу философа и психотерапевта Джеймса Бьюженталя «Наука быть живым».

И, неожиданно, строки из главы этой книги заставили мое сердце затрепетать.

Здесь Джеймс отвечает на вопрос своего пациента, - Хола, тоже - психотерапевта:

« — Я просто задавал себе вопрос о вас: что вы чувствуете к людям, с которыми встречаетесь, например, ко мне… но и к другим тоже. […]

— Хол, иногда у меня возникает некий образ — нечто вроде сна обо мне и других людях, которые приходят в этот кабинет. Я представляю себе всех нас восходящими на гору. День и ночь. Мы не знаем, почему мы на нее поднимаемся, но зачем-то продолжаем это делать. Иногда бывает темно, и мы просто блуждаем впотьмах, натыкаясь друг на друга и набивая шишки. Иногда мы падаем, и тогда…

 — Я немного запыхался от волнения. —

Тогда я понимаю, что ни один из нас не имеет рук. Когда кто-то из нас падает, ему очень трудно подняться. Но если другой возвращается, опускается и подставляет плечо человеку, который упал, то мы можем, поддерживая друг друга, снова встать на ноги и продолжать путь. И это страшные моменты, потому что иногда тот, кто пытается помочь, может сам потерять равновесие, упасть и разбиться. Но это и хорошие моменты, моменты близости. И так мы продолжаем подниматься, и иногда наступает день, и туман рассеивается, и мы думаем, что далеко впереди видим город, до которого пытаемся добраться. Но потом ночь и туман возвращаются, и мы спрашиваем себя, не померещилось ли нам все это. Но большинство из нас продолжают идти, и пытаются помочь другим…

Некоторое время мы сидели молча. Не могу сказать, что мои слова значили для Хола. Он уставился в пространство.

Наконец, когда звонок возвестил, что пришел следующий пациент, Хол встрепенулся.

— Да, да. — Он поднялся и надел плащ. — Да, Джим. Я подумаю над этим. Спасибо, да?

И ушел.

Я сидел неподвижно, погруженный в свои мысли. Интересно, насколько банален образ — «люди поднимающиеся на гору»? Каким-то образом он казался важным, по крайней мере, для меня. Но, кажется, это не произвело большого впечатления на Хола …»

 На меня же этот образ произвёл какое- то ошеломляющее впечатление, будто что- то пронзило самое сердце, так ярко и отчетливо в этой образности было явлено то, что всегда волновало меня и ощущалось, как то глубинное, что связывает нас всех между собой.

Это моя неизбывная тема, она давно поселилась и живет в моей душе, прорываясь наружу— тема нашего родства, тема Единства, как неразрывности уз, связывающих всех нас на глубинном уровне.

Я не могла остаться равнодушной к тому, как удивительно ясно  выразил это Джеймс.

 Но впереди, по прочтении этой главы меня ждало ещё нечто особенное.

Джеймс пишет:

« … Несколько лет спустя после окончания терапии Хола в моей жизни наступил мучительный и болезненный период. Я сам обратился к психотерапии, и она помогла мне пережить несколько дней и ночей, когда я чувствовал себя таким измученным и потерянным, что боялся не выдержать. Хотя эта глава и не место для подобного рассказа, я все же хочу сказать, что мой терапевт посоветовала мне участвовать в психотерапевтической группе в качестве пациента. Она рекомендовала группу, которую вел Хол.

Так мы поменялись ролями. Мне это казалось странным только короткое время. Очень скоро я узнал этого сильного и чуткого человека, с его крупным телом, удобно расположившимся в кресле или лежащим на полу, с его теплым голосом, поддерживающим тебя или на чем-то настаивающим. Я увидел Хола по-новому, хотя и не совсем. Он по-прежнему был крупным человеком, но теперь его мощь вырвалась из-под его прежней вынужденной слепоты, теперь он был дома как в субъективной, так и в объективной области. Хол больше не руководил всем, но мог действительно стать опорой тем, кому — как, например, мне — необходимо было опереться на его силу.

Я особенно хорошо помню двухдневный марафон, в котором наша терапевтическая группа участвовала вместе с Холом и его терапевтом, проведя много часов вдали от дома. Глубокой ночью я наткнулся на столь мощный сгусток вины и страха внутри самого себя, что просто не мог преодолеть его. В течение нескольких часов группа работала со мной — поддерживала, тормошила, торопила, нянчила — и все же я не мог прорваться. Наконец, все, кроме Хола, пошли спать, и в течение трех или четырех часов ранним утром Хол оставался со мной, спокойный и решительный, пока я боролся со своим демоном и, наконец, победил, разрешив борьбу слезами, гневом и облегчением. И когда я плакал, вскрывая ужасный нарыв в моем противоречивом, самообвиняющем и полном горечи сердце, тяжелая рука Хола лежала у меня на плече.

Теперь я лишь изредка вижу Хола. Мы живем в разных городах и больше не встречаемся. Однажды, при встрече, Хол спросил, читал ли я статью, которую он недавно опубликовал. Смутившись, я пробормотал, что «быстро пробежал ее», одновременно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Я действительно видел статью, но совершенно не помнил, читал ли ее, а если и читал, не помнил, о чем она. Потом я перестал притворяться и рассказал все Холу. Он улыбнулся с какой-то теплотой и нежностью, которая с годами стала все больше и больше ему свойственна.

»

Такая пронзительная истинность в этом трогательном примере отношений между людьми,—  без рамок, ограничений, превосходства,— на волне РАВЕНСТВА В ЛЮБВИ!

С ещё большей силой прочувствовала я, что только так, и, особенно, в нынешние времена мы можем устоять, выстоять и двигаться вперёд, подставляя плечо друг другу, протягивая руку  и чувствуя ближнего своего, как самого себя.

 .:.

    « Мы в ответе за тех, кого приручили«, — писал Экзюпери.

Близость душ начинается с отказа от сосредоточения лишь на себе, что характерно нашему Эго, даже принимающего  вид «Духовного Эго», зацикленного на своём развитии.

Выходя же за рамки Эго-Я:

Мы начинаем чувствовать эти тонкие связи, что «приручают» людей .

Мы научаемся дышать в такт ритму любви, — ее вибрации, связующей  все со всем.

Мы становимся очень человечными в своей духовности, объятой теплом души, теплом сердечности.

 - - - - - 

   
   В качестве послесловия.

 
Я написала текст блога вчера, на одном дыхании.

На минуту отвлеклась и, вдруг, обнаружила, что страница пропала вместе со всем написанным в ней.

Это было невероятно и необъяснимо.

Конечно, и жаль, потому что повторить никогда не удаётся то, что написано по вдохновению.

Но, возможно, это было для того, чтобы я описала в послесловии то, что произошло уже после, 

ближе к вечеру и заставило меня вспомнить нечто, как мне кажется, очень важное.

А, ближе к вечеру, мне пришло окончательное официальное уведомление о том, что моя старая дача продана наконец.

Надо сказать, что процесс продажи был муторный, длился больше 4-х месяцев и сопряжён был с  неожиданными трудностями и препятствиями.

Где- то по истечении 4-х месяцев стало понятно, что, похоже, покупатель заврался и сделка не состоится.

А я  в результате только потеряла время и нервы.

Можно понять масштаб и тональность чувств, охвативших меня.

Но, в разгар всех этих переживаний и, разумеется, моего осуждения нечестного покупателя, — на фоне всего этого я вдруг вспомнила его маму.

Они вместе в конце апреля приезжали смотреть нашу дачу и она, эта скромная и не молодая уже женщина,—так искренне радовалась буквально всему, что я ей показывала;

она любит цветы и представляла уже, как будет ухаживать за моими посадками и сажать свои.

И я радовалась тогда, что передаю  свою дачу- в любящие руки.

…

Так вот, думая о себе, продолжая уже продолжительное  время сокрушаться о сорванной сделке, в какой- то момент я, вдруг, вспомнила об этой женщине, такой скромной и желающей радости для  себя.

И, в этот момент мое сердце сжалось, мне так захотелось ей добра .

Я испытала необычайное чувство сопричастности с ней, пожалела, что ей сейчас  тоже горестно..  Она же настроилась и даже уже купила кое- что для своей новой дачи.

Вообщем… непостижимым образом, но после этого, буквально на следующий же день после долго перерыва объявился ее «пропавший»  сын; извинился и заявил о полной и окончательной готовности назначать дату сделки.

И, через неделю дача была продана.. 

Надеюсь… очень … что понятен будет смысл моего, может, слегка и затянувшегося послесловия.. 

[Эль]

А это та же береза, и то же небо, но в ночном созерцании:

.

[Эль]

Чему бы жизнь нас ни учила…

Чему бы жизнь нас ни учила,

Но сердце верит в чудеса:

Есть нескудеющая сила,

Есть и нетленная краса.

И увядание земное

Цветов не тронет неземных,

И от полуденного зноя

Роса не высохнет на них.

И эта вера не обманет

Того, кто ею лишь живет,

Не все, что здесь цвело, увянет,

Не все, что было здесь, пройдет!

Но этой веры для немногих

Лишь тем доступна благодать,

Кто в искушеньях жизни строгих,

Как вы, умел, любя, страдать,

Чужие врачевать недуги

Своим страданием умел,

Кто душу положил за други

И до конца все претерпел.

.
Федор Тютчев
1870

.

.

[Эль]

 

Есть ещё одно существенное отличие Живой Жизни от имитации ее-от Игры.

Актер, сыграв свою роль, уходит со сцены, снимая вместе с костюмом и гримом  все переживания, все чувства и эмоции, явленные им на сцене, как присущие другой личности,— роль которой он исполнил.

Наше тело- не «костюмчик», а наше «лицо» / личность-  — не «грим»,

не нечто- то инородное нашей Душе, что можно просто скинуть, снять, стереть  с наступления смерти, не оставив никакого следа;

как и свою прожитую жизнь просто скинуть, забыть… за ненужностью, так сказать..

Нет, все обстоит иначе.

И Человеческое тело—- не «костюмчик» и не «скафандр», как величают, подчас этот атрибут в эзотерических кругах,

и жизнь— не бессмысленна и не бесследно проживаема.

«Я — не тело, наделённое душой, я — душа, часть которой видима и называется телом.»

 (Паоло Коэльо) 

                                                                                                                  

Наше тело— есть  истинное продолжение Души, которая воплощаясь так— ВСЕМ ЭТИМ  ТЕЛОМ,—

не теряет связь с ним .

Душа многомерно взаимодействует с этим своим земным уровнем,  как и Тело общается с Душой— со своим высшим уровнем :

они неразрывно переплетены между собой своими разно-уровневыми  материями,

будучи соЕДИНены миллиардами «нитей» — цепочек связей.

«Костюмчик» и «Скафандр»— инородны тому, на что надеты они.
Их нити остаются нитями их материи, и не прорастают сквозь эту материю внутрь того, на что надеты.

Наше тело, любым своим ощущением, самым мизерным прожитым опытом своим,

каждой мыслью и чувством, каждым движением и выбором своим, — всегда ПРОРАСТАЕТ В ДУШУ, так «питая» ее, и,именно,  благодаря всем этим сквозным и перекрёстным многоУровневым связям: ДУША- ТЕЛО.

В теле есть и явные порталы- соединения с этой многомерностью:

шишковидная железа обладает подобными возможностями;

волновой геном в каждой ДНК Человеческого тела— это тоже скрытый резерв - потенциал подобного многомерного взаимодействия—

выхода  с уровня ТЕЛА на все Вышестоящие Уровни ЕДИНСТВА: ТЕЛО/ ДУША/ ДУХ.

[Лариса]

О разочаровании. Что это вообще такое-разочарование в человеке? Мое определение-это когда человек не оправдал наши ожидания по отношению к нему, не вписался в какой-то образ, нарисованный о нем нами. А почему он должен их оправдывать? Да, Ален Делон-легенда, талант от Бога, самородок, Звездная Душа. Но он-также живой человек, с отнюдь не легкой и счастливой судьбой, с предательствами и болью, с завистью к его таланту и его внешности, которая разрушала его жизнь и привела к разочарованию в людях. Знаю по себе прекрасно, что это такое.

[Лариса]

[Эль]

Стерла коммент Георгия в стопервый раз теми же словами повторяющее одно и тоже …

[Эль]

 Не стоит тиражировать «байки Крайона» хотя бы в моих блогах,

Георгий,

хотя, конечно, верить в них никто не может запретить.

Свобода Воли и Выбора,…, блин ..

)))

[Эль]

 

Возвращаясь к Алену Делону.

Да, узнав много нового о нем, я разочаровалась в этом человеке, во многом он предстал иным.

Но мои чувства, моя какая- то чисто человеческая (а может именно —ДУШЕВНАЯ?) симпатия сопричастности к нему, к его судьбе, к его переживаниям— несомненно все это

по- прежнему  во мне.

Я как бы соприсутствую рядом с ним, со всеми взлётами и падениями его такой яркой жизни.

Я буквально ощущаю этот накал, живые токи, эти глубинные смыслы событий пережитого им.

И во мне— восхищение.

 и во мне— некая солидарность,

ибо все мы —человеки испытываем похожее, лишь оттенками проживания разнятся  наши чувства.

Да, Ален- не идеал и прожил он свою жизнь не идеально;

но я видела его живые слёзы, — не в кино и не по роли, а в жизни,—

и я плакала вместе с ним.

   В ЭТИХ СЛЕЗАХ- БЕСЦЕННОСТЬ ЗЕМНОГО ОПЫТА ДУШИ.

          Души Алена Делона, моей Души, …

              мы все — родственны в том.

[Эль]

 

Вагнер- великий композитор,

а Гитлер- величайший злодей,

любивший Вагнера.

Услышьте о чем комментарии блога,

и если смысл не улавливаете, 

не замыливайте и не забалтывайте иным.

[Эль]

 

Нет, несводима к никаким играм  и ролям. ЖИЗНЬ и развитие Духа и Души в опыте земном и иных Вселенских опытах проЖивания.

Этой внедряемой в эзотерику терминологией насчёт «игр» и «ролей» замыливается  и нивелируется глубочайший смысл НЕПОВТОРИМОСТИ И ВАЖНОСТИ НЕ ИГРЫ И НЕ ИСПОЛНЕНИЯ РОЛИ, 

а, именно, индивидуального опыта вовлечённости в переЖивание действительности.

И подобный жизненный опыт— это не абстракция

и некая абстрагированность, свойственная играм и ролям.

Не игра по правилам, написанным кем- то другим:

не ОГРАНИЧЕННОСТЬ РАМКАМИ НАВЯЗАННОЙ ТЕБЕ РОЛИ ПО ЧУЖИМ ПРАВИЛАМ,

а свободный выбор и собственное расширение в прохождении уроков жизни.

Тонкие подмены навязывают светлячкам в виде всяких « игр» и «ролей», дабы увести их с пути.

Сухо, абстрактно, назидательно  выглядит все это— НЕЖИЗНЕННО.

ОСОБЕННО В КОНТЕКСТЕ УПОМИНАНИЯ ЗЛОДЕЙСТВА ГИТЛЕРА ( а, что, мол, всего- то роль исполнял)

Случайно ли так? 
Конечно , нет. От живой жизни уводят на подмостки симуляции жизни— спектакля, игры.

  И, ВДОБАВОК, ХОРОШЕЕ ОПРАВДАНИЕ ЛЮБОМУ ЗЛУ НА ПУТИ.