Мы- в связке.

[Эль]

Я читаю сейчас потрясающую книгу философа и психотерапевта Джеймса Бьюженталя «Наука быть живым».

И, неожиданно, строки из главы этой книги заставили мое сердце затрепетать.

Здесь Джеймс отвечает на вопрос своего пациента, - Хола, тоже - психотерапевта:

« — Я просто задавал себе вопрос о вас: что вы чувствуете к людям, с которыми встречаетесь, например, ко мне… но и к другим тоже. […]

— Хол, иногда у меня возникает некий образ — нечто вроде сна обо мне и других людях, которые приходят в этот кабинет. Я представляю себе всех нас восходящими на гору. День и ночь. Мы не знаем, почему мы на нее поднимаемся, но зачем-то продолжаем это делать. Иногда бывает темно, и мы просто блуждаем впотьмах, натыкаясь друг на друга и набивая шишки. Иногда мы падаем, и тогда…

 — Я немного запыхался от волнения. —

Тогда я понимаю, что ни один из нас не имеет рук. Когда кто-то из нас падает, ему очень трудно подняться. Но если другой возвращается, опускается и подставляет плечо человеку, который упал, то мы можем, поддерживая друг друга, снова встать на ноги и продолжать путь. И это страшные моменты, потому что иногда тот, кто пытается помочь, может сам потерять равновесие, упасть и разбиться. Но это и хорошие моменты, моменты близости. И так мы продолжаем подниматься, и иногда наступает день, и туман рассеивается, и мы думаем, что далеко впереди видим город, до которого пытаемся добраться. Но потом ночь и туман возвращаются, и мы спрашиваем себя, не померещилось ли нам все это. Но большинство из нас продолжают идти, и пытаются помочь другим…

Некоторое время мы сидели молча. Не могу сказать, что мои слова значили для Хола. Он уставился в пространство.

Наконец, когда звонок возвестил, что пришел следующий пациент, Хол встрепенулся.

— Да, да. — Он поднялся и надел плащ. — Да, Джим. Я подумаю над этим. Спасибо, да?

И ушел.

Я сидел неподвижно, погруженный в свои мысли. Интересно, насколько банален образ — «люди поднимающиеся на гору»? Каким-то образом он казался важным, по крайней мере, для меня. Но, кажется, это не произвело большого впечатления на Хола …»

 На меня же этот образ произвёл какое- то ошеломляющее впечатление, будто что- то пронзило самое сердце, так ярко и отчетливо в этой образности было явлено то, что всегда волновало меня и ощущалось, как то глубинное, что связывает нас всех между собой.

Это моя неизбывная тема, она давно поселилась и живет в моей душе, прорываясь наружу— тема нашего родства, тема Единства, как неразрывности уз, связывающих всех нас на глубинном уровне.

Я не могла остаться равнодушной к тому, как удивительно ясно  выразил это Джеймс.

 Но впереди, по прочтении этой главы меня ждало ещё нечто особенное.

Джеймс пишет:

« … Несколько лет спустя после окончания терапии Хола в моей жизни наступил мучительный и болезненный период. Я сам обратился к психотерапии, и она помогла мне пережить несколько дней и ночей, когда я чувствовал себя таким измученным и потерянным, что боялся не выдержать. Хотя эта глава и не место для подобного рассказа, я все же хочу сказать, что мой терапевт посоветовала мне участвовать в психотерапевтической группе в качестве пациента. Она рекомендовала группу, которую вел Хол.

Так мы поменялись ролями. Мне это казалось странным только короткое время. Очень скоро я узнал этого сильного и чуткого человека, с его крупным телом, удобно расположившимся в кресле или лежащим на полу, с его теплым голосом, поддерживающим тебя или на чем-то настаивающим. Я увидел Хола по-новому, хотя и не совсем. Он по-прежнему был крупным человеком, но теперь его мощь вырвалась из-под его прежней вынужденной слепоты, теперь он был дома как в субъективной, так и в объективной области. Хол больше не руководил всем, но мог действительно стать опорой тем, кому — как, например, мне — необходимо было опереться на его силу.

Я особенно хорошо помню двухдневный марафон, в котором наша терапевтическая группа участвовала вместе с Холом и его терапевтом, проведя много часов вдали от дома. Глубокой ночью я наткнулся на столь мощный сгусток вины и страха внутри самого себя, что просто не мог преодолеть его. В течение нескольких часов группа работала со мной — поддерживала, тормошила, торопила, нянчила — и все же я не мог прорваться. Наконец, все, кроме Хола, пошли спать, и в течение трех или четырех часов ранним утром Хол оставался со мной, спокойный и решительный, пока я боролся со своим демоном и, наконец, победил, разрешив борьбу слезами, гневом и облегчением. И когда я плакал, вскрывая ужасный нарыв в моем противоречивом, самообвиняющем и полном горечи сердце, тяжелая рука Хола лежала у меня на плече.

Теперь я лишь изредка вижу Хола. Мы живем в разных городах и больше не встречаемся. Однажды, при встрече, Хол спросил, читал ли я статью, которую он недавно опубликовал. Смутившись, я пробормотал, что «быстро пробежал ее», одновременно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Я действительно видел статью, но совершенно не помнил, читал ли ее, а если и читал, не помнил, о чем она. Потом я перестал притворяться и рассказал все Холу. Он улыбнулся с какой-то теплотой и нежностью, которая с годами стала все больше и больше ему свойственна.

»

Такая пронзительная истинность в этом трогательном примере отношений между людьми,—  без рамок, ограничений, превосходства,— на волне РАВЕНСТВА В ЛЮБВИ!

С ещё большей силой прочувствовала я, что только так, и, особенно, в нынешние времена мы можем устоять, выстоять и двигаться вперёд, подставляя плечо друг другу, протягивая руку  и чувствуя ближнего своего, как самого себя.

 .:.

    « Мы в ответе за тех, кого приручили«, — писал Экзюпери.

Близость душ начинается с отказа от сосредоточения лишь на себе, что характерно нашему Эго, даже принимающего  вид «Духовного Эго», зацикленного на своём развитии.

Выходя же за рамки Эго-Я:

Мы начинаем чувствовать эти тонкие связи, что «приручают» людей .

Мы научаемся дышать в такт ритму любви, — ее вибрации, связующей  все со всем.

Мы становимся очень человечными в своей духовности, объятой теплом души, теплом сердечности.

 - - - - - 

   
   В качестве послесловия.

 
Я написала текст блога вчера, на одном дыхании.

На минуту отвлеклась и, вдруг, обнаружила, что страница пропала вместе со всем написанным в ней.

Это было невероятно и необъяснимо.

Конечно, и жаль, потому что повторить никогда не удаётся то, что написано по вдохновению.

Но, возможно, это было для того, чтобы я описала в послесловии то, что произошло уже после, 

ближе к вечеру и заставило меня вспомнить нечто, как мне кажется, очень важное.

А, ближе к вечеру, мне пришло окончательное официальное уведомление о том, что моя старая дача продана наконец.

Надо сказать, что процесс продажи был муторный, длился больше 4-х месяцев и сопряжён был с  неожиданными трудностями и препятствиями.

Где- то по истечении 4-х месяцев стало понятно, что, похоже, покупатель заврался и сделка не состоится.

А я  в результате только потеряла время и нервы.

Можно понять масштаб и тональность чувств, охвативших меня.

Но, в разгар всех этих переживаний и, разумеется, моего осуждения нечестного покупателя, — на фоне всего этого я вдруг вспомнила его маму.

Они вместе в конце апреля приезжали смотреть нашу дачу и она, эта скромная и не молодая уже женщина,—так искренне радовалась буквально всему, что я ей показывала;

она любит цветы и представляла уже, как будет ухаживать за моими посадками и сажать свои.

И я радовалась тогда, что передаю  свою дачу- в любящие руки.

…

Так вот, думая о себе, продолжая уже продолжительное  время сокрушаться о сорванной сделке, в какой- то момент я, вдруг, вспомнила об этой женщине, такой скромной и желающей радости для  себя.

И, в этот момент мое сердце сжалось, мне так захотелось ей добра .

Я испытала необычайное чувство сопричастности с ней, пожалела, что ей сейчас  тоже горестно..  Она же настроилась и даже уже купила кое- что для своей новой дачи.

Вообщем… непостижимым образом, но после этого, буквально на следующий же день после долго перерыва объявился ее «пропавший»  сын; извинился и заявил о полной и окончательной готовности назначать дату сделки.

И, через неделю дача была продана.. 

Надеюсь… очень … что понятен будет смысл моего, может, слегка и затянувшегося послесловия.. 

[Эль]

 Какие проникновенные слова в этой исповеди Экзюпери:

  Я люблю в человеке возможность возвысить его. Дать ему больше, чем взять... Я люблю в человеке поднять его лицо, погруженное в течение вод. Извлечь из него новый голос и улыбку

   !!!

[Эль]

 

 «…  Я ожидаю всего, что угодно. В том, что касается меня, у меня нет никаких надежд. Мне чуть чуть жалко себя. Мне жалко весь мир. Иной раз, когда я слышу, что говорят обо мне, я начинаю ненавидеть всё, что говорят о других. Так могут говорить только бездушные люди, которым не досталось солнца. Я люблю в человеке возможность возвысить его. Дать ему больше, чем взять... Я люблю в человеке поднять его лицо, погруженное в течение вод. Извлечь из него новый голос и улыбку. Запретная душа кажется мне единственно возвышенной. 

Если мне хотя-бы на несколько мгновений удастся сотворить чудо оживления пропащей души, вы не представляете, какое лицо вы при этом увидите. Наверное, у меня призвание открывать источники в пустыне. Я стану искать их глубоко под землей. Тому, кто сам совершенен, я не нужен...

 Алжир, ноябрь 1943 г. »

 

 Антуан де Сент Экзюпери

[Эль]

 Как же ты прав, Александр!

Единственно, моя убежденность

и жизнь лишь подтверждает это:

   Ум Сердцу— не помеха!

:-))

[Эль]

Восстановила комментарий Александра

[Эль]

 Александр оставил(а) комментарий на сообщение блога Эль Мы- в связке.

Пространство живое. Оно незримо живое. Оно трепетно живое и откликается на наше внутреннее состояние благости и благодарности. В состоянии благодарности ты не можешь сфальшивить, так как твое состояние транслируется в эфир мимо логических оценок ума

[Георгий]

  

".Такую пронзительную истинность почувствовала я в этом примере отношений между людьми, без рамок, ограничений, превосходства,— на волне РАВЕНСТВА В ЛЮБВИ.

С ещё большей силой прочувствовала я , что только так, и особенно, в нынешние времена мы можем устоять, выстоять и двигаться вперёд, подставляя плечо друг другу, протягивая руку  и чувствуя ближнего своего, как самого себя."                                                                                                                                                                                                                                                                                          Следует Быть этой истинностью. Всегда и Везде.