Симка ( повесть)

[gutsol]

- Вот тогда я  эти  столбы  стал видеть вокруг деревьев. Но у них набалдашников нет.

- А у моего яйца есть набалдашник?  - с тревогой спросила Галина.

- Нет. У вас набалдашника нет, - улыбнулся Глеб. Если бы он был, вы бы сюда не       попали.

 Галина  Белорецкая, маленькая шатенка с прической каре и  черными ягодами-глазами, журналист по профессии (прошу не называть журналисткой – обидится!)  выпила уже третью кружку крепкого чая, и, похоже, ей было пора прогуляться на край участка.

Но встать и выйти посреди разговора, она почему-то  стеснялась.  А разговор был интересным. Так что она решила еще потерпеть.

 - А у кого-нибудь из ваших коллег есть набалдашники? – спросила она.

- Еще как есть.  Это одна из причин, по которым я здесь. 

- И что же они тогда проектируют, если, по-вашему, отключены от своей души?

- А вот так и проектируют. Природу совершенно не чувствуют. Я как увидел, что между  этим

есть прямая связь, несколько ночей спать не мог. Тогда и задумал  все бросить и уехать.

А тут и этот проект подвернулся.

- Ну, наверное, такие люди  не могут много напортить. Без души же, наверное, нельзя стать

успешным человеком.

- Как бы не так. Ведь судьи кто? Такие же, с набалдашниками. Корбюзье тоже был

отключен от своей души. Но его же до сих пор считают гением.  Вам нравится то, что делал

Корбюзье?

Галина замялась:

- Ну, не знаю… Я давно о нем книгу читала. Наверное, я, как вы говорите, была в

коллективном сознании. Все говорили – гений, ну я и читала, считая, что вот он – гений, он такой. Думала, может я чего-то не понимаю… Но его перестройка Москвы, мне конечно,

однозначно не понравилась. Правда, у него есть одно здание такое красивое, белое, на

поляне.

- А вот после этого здания, кстати,  он и  соединился со своей душой. Такие люди с

набалдашниками  и приходят в это мир для того, чтобы заработать себе душу.

- А откуда вы это знаете? Тоже видите?

- Вижу. Я могу соединиться с любым человеком, или, по крайней мере, со многими. Только

не хочу. Ничего интересного в большинстве людей нет.

- Странно. А что вы теперь собираетесь делать?

- Хочу съездить в Индию. К Саи-Бабе.  Вот дострою все это и уеду.

«Ну, похоже, теперь уже можно», решила Галина и встала:

- Ну ладно, мне, извиняюсь,  пора проветриться. – Она поднялась с пенька, который в этой избушке заменял табуретку, и хотела хорошенько потянуться, чтобы размять затекшее тело, но и это сделать постеснялась.  Так что просто отошла к двери, сняла с гвоздика свою курточку и стала её  натягивать.

- Наденьте лучше сапоги, - предложил Глеб. - Там сейчас очень мокро.

 Он тоже встал и достал из-за печки огромные резиновые сапоги.

- Они  большеваты, конечно, но кроссовки совсем промочите.

Галина всунула ноги в сапоги - они ей были выше колен.  Ковыляя на негнущихся ногах, откинула полог и вышла в низкую дверь.

 Дождь кончился. Воздух охватил ее такой свежестью и ароматами леса, что она остановилась и несколько раз глубоко вдохнула. Потянулась сладко-сладко… (Почему она чувствовала себя такой счастливой?), посмотрела на деревья. «И как это Глеб видит вокруг них ауру? «Столбы» - говорит. «Из света»… И почему я ничего не вижу такого? Аж жалко. Вот было бы интересно…»,  думала она, направляясь  к нужничку,  видневшемуся в дальнем краю участка у плотного дощатого забора

 После нужничка она не сразу вернулась в баньку, из которой вышла.

Сначала она решила сходить в недостроенное здание гостиницы, чтобы опять почувствовать то, что однажды уже ей там открылось.  Встала посреди  деревянного сруба, подняла голову, как учил ее Глеб, и закрыла глаза. И опять почувствовала то же самое, что и прошлый раз, когда ее сюда привел Глеб  и показал, что нужно сделать.

Со всех сторон на нее пошли  ласковые волны, они втекали в нее, наполняя безотчетным чувством неизмеримого счастья. Она постояла чуть дольше, как ее и учил Глеб. И тогда ощутила другие волны, вливавшие в нее как будто какую-то энергию. Она все еще не могла подобрать для этой энергии слов, хотя в словах считала себя профи. Автор этой постройки   назвал это явление «гением места».

Когда она вернулась к баньке, на крыльце уже присутствовал тот самый автор, одновременно сторож всего комплекса,  с которым она только что вела разговоры.  Глеб выкладывал остатки их ужина в миску, возле которой чинно сидел Полкан, с достоинством ожидая окончания процесса.

Глеб был невысок ростом и не виден лицом. Так, белобрысый парень тридцати с лишним лет в черно-синей ветровке и потертых черных  штанах.  Но здесь он казался настолько неотъемлемой частью пейзажа, что Галине показалось, что без него здесь чего-то бы не хватало. Впрочем, как и без Полкана. Лохматый большой пес пегой породы,- видно, что простая  дворняжка, - смотрелся здесь очень значительно.

Галина подумала, что она, единственная в своей красной куртке, наверное, совершенно не вписывается в этот пейзаж.

При виде Галины Полкан заметелил хвостом по доскам пола, а Глеб выпрямил спину и улыбнулся:

- Опять в гостиницу заходили?

- Да, хотелось еще раз испытать это чувство. А что, вот такое здание можно построить в любом месте?

- Конечно, нет. В некоторых местах вообще строить нельзя. Но у нас, конечно же, строят. Потом там люди болеют.

- Но почему же вы об этом не пишите, не говорите?  Если вы всё это видите?

- А как я докажу это? Если люди не чувствуют этого, тут ничего не поделаешь. А приборов таких еще не придумали, чтобы замерять это дело. Я как зрячий на планете слепых. Что такое «видеть», на этой планете не знают. Да, все хотел спросить, а почему вас Симкой зовут?

- Отец хотел назвать меня Серафимой. А маме это имя не нравилось.  Она мне потом говорила: «Ну и была бы среди детей  как белая ворона». И настояла, чтобы назвали Галиной. Чтобы было обычное имя. А отцу уж больно хотелось Серафимой назвать. Он и звал меня часто Симой.

- Жаль, что так не назвали. Вам это имя очень бы подошло.

- Может быть. Мне оно тоже больше нравится. Я даже хотела сменить его, когда паспорт получала. Но не решилась. А писать стала под этим именем. И оно ко мне как-то  приклеилось. Ну а как только появились сотовые телефоны, так меня и прозвали Симкой.

- А вы смените в следующий раз по-настоящему.

- Да суета всё это. Какая разница теперь-то…

- Да нет, разница есть, - как-то задумчиво произнес Глеб, глядя куда-то чуть правее  головы Симки.

Симка почти сразу после знакомства с Глебом  заметила этот его странный взгляд, когда он смотрел куда-то мимо, и одновременно как будто вглубь. Было такое впечатление, что человек что-то видит такое, чего она видеть не может. Поначалу это ее даже смущало. Но после столь интересных бесед с ним, она  смирилась с этой его странностью и она ей даже понравилось.

- Вы лучше меня проводите. А то уже поздновато.

 И они пошли пешком вниз под гору по чавкающей дороге к коричневому  поселку под  серыми шиферными крышами, в гостинице которого  Симка остановилась на ночь.

 Уже улегшись,  она долго не могла заснуть. Странное ощущение перелома жизни не покидало её.

Этот архитектор, Глеб,  которого в ее дорогом Кедрожине  исключили из Союза

архитекторов за неуплату членских взносов, рассуждает интереснее, чем все оставшиеся в

нём члены, заслуженные, переслуженные,  почетные и понечетные. И эта его маленькая

гостиница в лесу для спортивной базы даосов, с этой ее странной силой внутри…

 Написать можно будет интересно, хотя, конечно, далеко не всё. 

И еще это  странное ощущение, что она Глеба   где-то когда-то хорошо знала…

___________________

( Продолжение следует)