ЧЕТЫРЕ СИМФОНИЧЕСКИХ ДВИЖЕНИЯ МЕДИТАЦИИ

[Аврора]

Демонстрация универсальности человека и его способности достичь самопостижения в высшем опыте просветления на прямом пути медитации, без вмешательства богов, жрецов и священных ритуалов – вот что Будда дал миру и что стало самой сутью Буддизма, независимо от различий, порожденных сектами, философскими школами, схоластическими традициями, расовыми или лингвистическими влияниями.

 

Однако медитация имеет отношение не только к уму, но и ко всему человеческому существу, включая его телесные функции и деятельность. Следовательно, первый шаг по направлению к медитации состоит в уяснении ситуации, в которой мы находимся. Медитация означает много вещей: она означает поворот вовнутрь; она означает спокойное наблюдение, рефлексию и осознание самого себя; медитировать – значит сознавать сознание, стать беспристрастным наблюдателем потока меняющихся мыслей, ощущений, влечений и видений, до тех пор пока мы не распознаем их природу и их источник. Последнее является главной характерной чертой практики Сатипаттхана в Буддизме Тхеравады.

 

Но это только первые шаги медитации. На более продвинутых стадиях мы меняем роль более или менее интеллектуального наблюдателя на роль переживающего более глубокую реальность, а именно – вневременной и универсальный источник всех феноменов, которые мы наблюдали при созерцании нашего потока сознания и даже простейших телесных функций, например процесса дыхания. Дыхание само по себе может быть предметом медитации, потому что оно вскрывает саму природу жизни в своем ритмичном движении вовнутрь и наружу, в своем непрерывном процессе получения и отдавания, впускания и выпускания, глубокой связи между внутренним и внешним миром, индивидуумом и универсумом.

 

Однако между и вне этих чередующихся движений, так сказать, в точке поворота между ними, имеется момент покоя, в который внутренний и внешний миры совпадают и становятся одним; нет ничего, что можно было бы назвать "внешним" и "внутренним". Этот момент в который время останавливается, потому что он лишен всех признаков времени, пространства и движения, но тем не менее полон бесконечного множества потенциальных возможностей, представляет состояние чистого "бытия", или "естьности", которое мы можем выразить только термином "шуньята", указывающим на изначальную основу, из которой все исходит. Это вневременной момент перед творением или, если смотреть на него с точки зрения индивидуума, момент чистой восприимчивости, который предшествует всякой творческой деятельности.

 

Это первое движение в великой симфонической мандале, или магическом круге, в котором наш внутренний мир выявляется в звуке и свете, цвете и форме, мысли и видении, ритме и гармонической координации, видимом символе и медитационном опыте. Это первое движение, выражение которого может принять как музыкальную, так и духовную и эмоциональную форму, соответствует первой глубокой медитационной установке или опыту, а именно – "Мудрости Великого Зеркала".

 

В свете этой зеркалоподобной мудрости вещи освобождаются от своей "вещности", своей изоляции, не лишаясь своей формы; они лишаются своей материальности (подобно отражениям в зеркале, о которых нельзя сказать, что они внутри или вне зеркала), но при этом не растворяются. Творческий принцип ума, находящийся в глубине каждой формы и материальности, распознается как активная сторона Универсального Сознания (алая-виджняна), на поверхности которого формы возникают и пропадают, как волны на поверхности океана; последний, когда он спокоен, отражает чистую пустоту пространства и чистый свет неба (два аспекта шуньяты).

 

Хуэй-нэн, Шестой Патриарх Школы Чань, однажды сказал: "Когда я говорю о пустоте, не думайте, что я имею в виду вакуум... Безграничная пустота вселенной может содержать мириады вещей различных очертаний и форм, таких, как солнце, луна и звезды, а также миры... небесные планы и преисподние, большие океаны и все горы... Пространство вбирает все эти вещи, и то же делает пустота вашей природы. Мы говорим, что Сущность Ума велика, потому что она охватывает все вещи, так как все вещи находятся внутри нашей природы".

 

Раз шуньята показывает несубстанциональность мира и взаимосвязанность всех существ и вещей, то наилучшим словом для описания ее смысла будет слово "прозрачность". Это слово позволяет избежать ловушек голого отрицания и заменяет понятие субстанции, сопротивления, непроницаемости, ограниченности и материальности чем-то таким, что можно испытать и что тесно связано с понятиями пространства и света. Прозрачность сотворенного умом тела, ваджра-кайи, или "Алмазного Тела", визуализируемого в тантрической медитации, символизирует шуньяту в видимой форме и тем самым подкрепляет вышеупомянутую интерпретацию. Здесь "форма" больше не противопоставлена пространству, но форма и пространство проникают друг в друга в световой и динамической игре света и цвета.

 

Концепция дзидзи-му-гэ (япон.; буквально "каждая вещь не препятствие") имеет свой исток в этом взаимодействии формы и пустоты, или формы и пространства, которые воспринимаются при постижении окончательной прозрачности мира – мира как феномена сознания. Без сознания нет ни формы, ни сопутствующего ей представления о пустоте. Сознание предопределяет мир, в котором мы живем, или частный аспект, под которым универсум является нам. Сам по себе он ни то, ни это; он – шуньята.

 

Таким образом, Зеркалоподобная Мудрость отражает с безучастностью зеркала природу всех вещей и нас самих, оставаясь незатронутой теми образами, которые она отражает. Это позиция безучастного наблюдателя, чистое, спонтанное сознавание, которое в Дзэн Буддизме называется сатори или кэнсе – "глядение в свою собственную природу".

 

Распознав свою собственную природу как шуньяту, мы постигаем, что она не отличается от сущностной природы всех живых существ. Это есть "Уравнивающая Мудрость", или "Мудрость Равенства", в которой мы от холодной и бесстрастной позиции наблюдателя поворачиваемся к теплому человеческому ощущению всеохватывающей любви и сочувствия ко всему живому. В "Дхаммападе" это существенное качество, наряду с другими, было сделано краеугольным камнем буддийской этики, когда говорится, что "сделав себя равным с другими" или "распознав себя в других", человек должен воздерживаться от причинения вреда другим. Это показывает, что сочувствие в Буддизме основано не на моральном или умственном превосходстве, с неизбежно вытекающей из него позицией снисхождения, а на ощущении одинаковости, таком, какое мать испытывает к своему ребенку.

 

Однако если это ощущение остается привязанным к эмоциональному плану, оно может привести лишь к сентиментальной и односторонней позиции, в которой индивидуум лишается чувства ответственности. Тогда он может стать неспособным на деятельность и различение в мире, который является не просто однородной массой, а органическим целым, в котором дифференциация является таким же выражением реальности, как и однородность, и форма является такой же важной, как и пустота, – оба эти аспекта зависят друг от друга и обусловливают друг друга, как свет и тень.

 

Таким образом, мы приходим к "третьему движению" медитационного опыта, в котором мы не связаны ни с конкретными существами, ни с материальными вещами. Здесь дифференциация и единство, форма и пустота, чистый свет и бесконечные модуляции цвета открываются в бесконечной взаимосвязи, не теряя своих отличительных качеств и индивидуального выражения. Это есть "Различающая Мудрость", в которой наш обыденный ум, наш различающий, судящий интеллект превращается в интуитивное сознание, внутреннее видение, в котором "специальные и общие характеристики всех вещей становятся ясно видны без помех" (асанга, т.е. спонтанно), и в котором наступает раскрытие различных духовных способностей.

 

Благодаря этой мудрости функционирование группы различающих процессов, которое мы резюмируем под общим наименованием "восприятие" (санджня-скандха), обращается вовнутрь и становится трансформированным и интенсифицированным в творческое внутреннее видение (дхьяна). Такое видение выходит за пределы обычного чувственного сознавания, трансцендирует его, и в этом смысле может быть названо запредельным, "трансцендентальным". Это видение, в котором становятся очевидными индивидуальные характеристики всех феноменов и их общие и универсальные связи. Эту мудрость символизирует трансцендентальный Дхьяни-Будда Амитабха, Будда Бесконечного Света, который изображается в жесте медитации (дхьяна-мудра). "Четвертое движение" медитационного опыта относится к сфере деятельности и волевого могущества и представляет собой "Всесовершающую Мудрость", "Мудрость, Которая Совершает Все Работы". Здесь волепроявление и его созидательные тенденции (санскара-скандха) трансформируется в неэгоистическую, "свободную от кармы" деятельность, в жизни, посвященной достижению просветления, движимой сочувствием и основанной на понимании как индивидуального, так и универсального аспекта жизни и феноменов, испытанных в ходе предыдущих движений. В Виджняптиматра-Сиддхи-Шастре сказано, что "эта разновидность сознания проявляется ради принесения пользы всем живым существам... в трех видах трансформированной деятельности", а именно: деятельности посредством тела, речи и ума, "согласно обету". Этот обет есть обет Бодхисаттвы, "телом" которого является универсум (дхарма-кая), "речью" – мантрическое слово, слово истины и могущества, а "умом" – универсальное сознание.

 

Лама Анагарика Говинда